Священник Иона Моисеевич Атаманский
Историками до последнего времени уделялось мало внимания исследованию антисергианского движения[1] в городе Одессе. Наш город всегда являлся мультикультурным, с бóльшим по сравнению с другими городами тяготением к так называемой европейской цивилизации. Но, несмотря на это, он до коммунистической революции по своей религиозной направленности оставался преимущественно православным. Все знаменательные события в городе сопровождались соответствующими церковными чинопоследованиями: освящениями, крестными ходами и молебнами, на которых по свидетельству историков присутствовало чуть ли ни всё население, включая инославных граждан и даже представителей иудейского вероисповедания.
Нельзя сказать, что все христиане были глубоко верующими, — как и во всей Российской империи, разлагающая пропаганда революционных идей делала своё дело, — но, во всяком случае, внешние традиционные обычаи многими горожанами до самой большевистской революции соблюдались строго.
Вполне закономерно, что в истории нашего города определённое место занимает и страница, связанная с жизнью Истинно-Православной Церкви[2]. По свидетельствам участников нижепредставленных следственных дел, вдохновителем противодействия официальным псевдоцерковным структурам считается выдающийся одесский пастырь о.Иона Атаманский, который со своей Портовой церковью остался единственным священником в городе Одессе, не подчинившимся обновленцам. Наиболее сознательные верующие, то есть те, кто не формально только относились к своей вере, но вдумывались в то, что происходит вокруг них, и соотносили происходящее со своими убеждениями, присоединялись к таким пастырям, и, таким образом, образовывались первые общины ИПЦ.
Некоторые историки и публицисты связывают начало возникновения Истинно-Православной Церкви в Одессе именно с противостоянием обновленческому движению. Известно, что в августе 1923 года 22 священника, возглавляемые о.Ионой Атаманским подали заявление о выходе из группы «Живая Церковь», а к 1 октября 1923 года число отошедших от «живцов» священников достигло 32 человек[3]. Когда первоначальное обновленчество стало терпеть поражение и возникло т.н. новообновленчество, большинство священноначалия приняло «новый курс» митр.Сергия, и лишь отдельные ревностные христиане отреагировали на этот новый вызов адекватно.
Кроме нескольких священников и простых верующих, — рядовых, так сказать, солдат «контрреволюции», таких как Леонид Сальков и подобных ему, своим подвигом прославили наш город и звёзды космического масштаба — епископы Истинной Церкви. Об этом не имеется пока обширных исторических данных, — сами они в это время не составляли дневников или каких-то апологетических трудов, — их назидательные или богословские сочинения и личные воспоминания написаны собственной кровью!
В материалах рассматриваемых нами следственных дел нет особенных упоминаний о епископах, — все допрашиваемые в своих показаниях ссылались или на скончавшихся уже руководителей движения, таких как отец Иона Атаманский, — или на известных уже карательным органам пастырей. Попытаемся из имеющихся на сегодняшний день материалов составить маленький словесный портрет одесских преосвященных. Только двое из упоминаемых нами иерархов были руководителями собственно Одесской епархии, один — вообще не принял епископский сан, зато остальные, хотя и не были у руля нашей епархии, но или же занимали ответственные посты, либо учились в нашем городе и, следовательно, вполне могли бы стать почётными его гражданами.
 Архиеп.Прокопий (Титов) |
Связь этого иерарха с нашим городом остаётся до сих пор не вполне прояснённой, — нет достаточных материалов (воспоминаний, фотографий и т.п.) для углублённого анализа этой темы. Но, тем не менее, для нас важен тот факт, что Владыка Прокопий (Титов) был и остаётся последним законным руководителем Одесской епархии, и, по аналогии с иосифлянами, викторовцами, стефановцами, буевцами и другими истинно-православными, одесские христиане также до сих пор вполне могут почитать себя «прокопьевцами». Итак, несмотря на то, что Вл.Прокопий был смещён с кафедры митр.Сергием в числе других ссыльных архиереев в 1928 г., Истинно-Православная Церковь, не признавая распоряжений церковного узурпатора, до сих пор считает Архиепископа Прокопия своим последним законным предстоятелем.
Вл.Прокопий, был поставлен у руля Одесской и Херсонской епархии в одно из самых драматических периодов нашей истории, в 1921 году. В июне же 1925 г. он был возведен в сан архиепископа. Понятно, что большевики не могли оставить такой светильник горящим на верху горы, ведь по их плану страна немедленно должна была быстрыми шагами идти к коммунизму. От религии, как от опиума, нужно было срочно избавляться, и видимо, поэтому, поголовная наркомания в результате и утопила эту утопическую идею. Но в 20-е годы новые властители дум ещё были полны надежд на скорое наступление земного рая, и для этого им необходимо было сослать и расстрелять всего лишь парочку миллионов несогласных. Так 16 февраля 1923 г. Вл.Прокопий был арестован и 26 августа перевезен в Одессу, где состоялся суд.
Не будем повторять, что было уже опубликовано нами ранее[4]. Остановимся лишь на том остром вопросе, который относится к нашей теме. Во время демократической перекройки Архиеп.Прокопия, как и многое другое из принадлежавшего Истинной Церкви, постарались перекрасить в сергианские цвета. Нужно было сделать так, как говорил кто-то из советских юмористов-сатириков, чтобы «костюмчик сидел»! Эта убийственная политика Московской Патриархии продолжается и до сих пор. Так, например, в своей книге «Наследники царства» Николай Доненко пишет:
Владыка регулярно увещевал своих священников, чтобы они не принимали ни под каким видом раскольнических епископов и всячески уклонялись от расколов, хранили верность Патриаршей Церкви. Причиной тому было образовавшееся в Одесской и Херсонской епархиях течение желавшее примкнуть к митр.Иосифу (Петровых). Владыка запретил предпринимать в этом отношении какие-либо шаги (здесь и далее выделено мной — И.И.)[5].
Да, действительно, некоторое время, ввиду неясности положения дел из-за больших расстояний между епархиями и отсутствия связи, не было единства взглядов на стратегию противодействия митр.Сергию. Подчас одни иерархи опережали других в своих действиях и распоряжениях, — одно время даже существовала некоторая рознь в среде непоминающих. Ведь, если углубиться в историю, суть этого периода состояла в том, что многие иерархи, не разрывая молитвенного общения с митр.Сергием, до определённого времени ждали и надеялись, что тот вразумится множеством протестных воззваний и «реабилитирует» себя[6]. Но, как принято в патриархийной среде, то, что не подходит под их идеологию, они просто замалчивают. Так и Николай Доненко не утруждает себя добросовестным исследованием темы, а кроет «костюмчик» под свою стать. Не упоминает он о том, что Архиеп.Прокопий входил в «Даниловский синод», не желает он и копаться в документах, а они-то почти все ему, в отличие от нас, доступны. Зачем глубоко копать, ведь можно наткнуться на «мину», которая разорвёт всё то, построенное НКВД и поддерживаемое до сих пор постсоветскими властями, сооружение?!
Как показывает практика, светские историки, оказываются иногда более добросовестными, чем те, кто призван, как будто бы, освещать людям путь к истине хотя бы даже по самому своему имени. И получается, что священники, преосвященные и блаженнейшие деятели Московской Патриархии всячески стараются затемнить и затруднить этот путь, всё более запутывая своих слушателей и читателей, приводя их в итоге в тупик. В отличие от них, некоторые светские историки находят в себе смелость иногда сказать слово правды, и таким образом через них просачивается нужная нам для публикаций информация. Так Ольга Косик в так часто упоминающейся у нас её книге приводит достаточно убедительные факты того, что Архиеп.Прокопий не только не проявлял ни какого равнодушия в отношении преступных деяний митр.Сергий, но, наоборот, наращивал свою архипастырскую деятельность в этом вопросе, и постепенно перешёл от политики любвеобильного терпения к решительным обличениям.
Сначала, весной 1929 г., Архиепископ Прокопий вместе с Епископом Амвросием (Полянским) написали митр.Сергию обращение о несогласии с его новым курсом, и убеждали отказаться от него. Текст этого письма для нас пока недоступен, хотя возможно, он уничтожен чекистами и навсегда. В своей книге Ольга Косик пишет:
Содержание документа можно частично восстановить по письму епископа Иоасафа (Удалова) к епископу Дамаскину от 18 августа 1929 г. Упомянув о том, что это произведение принадлежит перу человека, перед умом и рассудительностью которого преклоняется, епископ Иоасаф, в свое время составивший «обращение к правительству», пишет о том, что кажется ему не совсем правильным:
«Конечно, с рассуждениями этого “Обращения” я вполне согласен, но по поводу определения сущности совершенного М[итрополитом] С[ергием] переворота, как только неудачного административного акта, повлекшего за собой неприемлемые для Церкви последствия, — я бы позволил себе сделать некоторые замечания»[7].
Факт того, что подобное обращение имело место, и что оно, вероятно, уничтожено коммунистическими властями, доказывает только его значимость. Для нас главное, что оно БЫЛО, а какими буквами оно было написано, имеет уже второстепенное значение. Ответственность же за преступление антихристианских сил здесь должна разделить с ними и Московская Патриархия как сообщница в борьбе с Церковью и уничтожении судьбоносных документов.
Не видя никакой реакции на своё обращение, в 1932 г. Архиепископ Прокопий (Титов) написал послание к митр.Сергию под названием «Отречение», которое было передано через Екатерину Владимировну Скадовскую и некую «матушку». Текст «Отречения» также пока недоступен, но название, как пишет Ольга Косик, «говорит само за себя»[8].
Несмотря на все ухищрения наших недоброжелателей по сокрытию правды, до нас дошли слова Преосвященного, которые ясно свидетельствуют о его окончательной позиции в отношении митр.Сергия и созданной им псевдоцерковной организации. Для верующего сердца, имеющего разум, этих слов к его родной пастве, т.е. и к нам с вами, должно быть вполне достаточно:
Вы все ещё ждете какой-то санкции, а может быть, и выступления с Крайнего Севера, где солнце тускло светит. А мне кажется, что мы уже имеем благословение, чтобы действовать спокойно и решительно. То, что сказано вам и мне, заключает всё для нас необходимое...[9]
Очень коротко и очень ясно! Зачем ещё какие-то особенные проповеди, книги, слова, доказательства?! Всё для нас необходимое — это понять, что митр.Сергий совершил преступное деяние, в котором все сознательные христиане не имеют права участвовать, — они должны отойти от общения с такой организацией, которая хочет купить себе свободу ценой предательства истине.
Находясь в ссылке недалеко от Патриаршего Местоблюстителя Митрополита Петра, Вл.Прокопий, скорее всего, знал о его отрицательном отношении к начинаниям митр.Сергия. Владыку Прокопия очень почитал и сам Патриарший Местоблюститель, о чём говорит протокол его допроса, относящийся к январю 1926 года:
Что касается епископов, с мнением которых я считался особенно, то это: Николай Добронравов, Пахомий, Прокопий, Амвросий и другие[10].
Слова о «санкции» и о «выступлении с Крайнего Севера, где солнце тускло светит» — ясное указание на Митр.Петра, от которого многие ожидали какого-то особого воззвания. В частности, еп.Герман (Ряшенцев) в одном из своих полемических писем высказался таким образом, что нельзя, мол, «судить раньше Суда или, по крайней мере, раньше того, кто не без Промысла носит имя Кифы...»[11] В действительности же имеются документальные подтверждения того, что, будучи в далёкой сибирской ссылке в посёлке под веселившим митр.Сергия названием Хе, престарелый и больной Митр.Петр был просто не в состоянии написать какое-то особое воззвание по данному вопросу, и поручил сместить м.Сергия силами архиереев, оставшихся на свободе. Но известно, что Митр.Петр (Полянский) обратился к митр.Сергию с обличительными словами в личном послании. Об этом в 1930 году сообщает Еп.Дамаскин (Цедрик) в одном из своих писем:
Извещаю Вас, что дедушка Петр предложил М[итрополиту] Сергию распустить незаконный Синод свой, изменить свое поведение и принести покаяние перед Церковью и собратиями[12].
Таким образом, мы видим, что, несмотря на могущественное противодействие тоталитарной системы, не имея перед собой общей картины происходящих событий, и не зная всех её деталей, многие церковные ревнители находили всё же духовные силы в противостоянии совершающейся неправде.
 Игумен Иоанн Селецкий |
Здесь как раз можно сделать плавный переход к другому выдающемуся деятелю Истинно-Православной Церкви, связанному с нашим городом — о.Григорию Селецкому (1885-1971), который и представил одно из вышеупомянутых свидетельств о «санкции» Митр.Петра.
Священник Григорий Селецкий в силу обстоятельств не стал епископом, хотя и был представлен в качестве кандидата[13]. Он закончил в своё время нашу Одесскую духовную семинарию, учился в Московском университете, а затем на философском факультете Геттингенского университета в Германии. По меркам кровавого XX века он прожил довольно долгую и насыщенную событиями жизнь[14].
Отец Григорий, несмотря на своё незначительное, казалось бы, положение в церковной иерархии, одним из первых отошёл от общения с митр.Сергием и его «Синодом»[15]. При аресте 15 января 1931 года в день памяти прп.Серафима Саровского по делу «раскрытой на Украине контрреволюционной организации церковников, именовавшей себя “Истинно-Православная Церковь”» о.Григорию предъявлено обвинение — оппозиция митрополиту Сергию (Страгородскому), — так оригинально советская власть заботилась о благе Церкви... Коллегия ОГПУ 22 мая 1931 г. осудила его по ст.54-10 и 54-11 УК УССР обвинив в руководстве «Одесским филиалом к/р организации церковников “ИПЦ”». Приговор — 10 лет концлагерей.
Патриархийные биографы, а также лазаревские катакомбники в стремлении доказать свою правильность, особенно подчёркивают связь о.Григория Селецкого с епископом Вениамином (Новицким), соединившимся после войны с Патриархией. Но мы не имеем достоверных данных из независимых источников, свидетельствующих о том, что о.Григорий после отступления еп.Вениамина имел с ним евхаристическое общение. Еп.Вениамин (Новицкий) рукоположил о.Григория в игуменский сан в Полтаве ещё во время оккупации, и после своего отпадения, хотя, как утверждают лазаревцы, и вынужденного, утратил святительскую власть. Но это тема нашей последующей заметки, так что продолжим свой рассказ, и представим известный уже многим документ, изданный, заметим, как раз в издательстве под названием «Кифа»[16], т.е. под тем же именем, под которым отозвался о Митр.Петре просергианский епископ Герман (Ряшенцев):
Его Высокопреосвященству
Высокопреосвященнейшему Иосифу, Митрополиту Петроградскому.Ваше Высокопреосвященство!
Исполняя просьбу Высокопреосвященнейшего архиепископа Димитрия, письменно излагаю те сведения, какие мне сообщил находящийся в ссылке епископ Дамаскин. Ему удалось наладить сношения с м.Петром, послав через верного человека полную информацию обо всем происходящем в русской Церкви. Через этого посланника м.Петр устно передал следующее:
- Вы, епископы, должны сами сместить м.Сергия.
- Поминать м.Сергия за богослужением не благословляю.
- Киевский акт так наз. «малого собора епископов Украины» об увольнении 16 епископов от занимаемых ими кафедр считаю недействительным[17].
- Письмо еп.Василия (Рязанского викария) сообщает неправду[18].
- На вопросы отвечу письменно.
Сообщая конфиденциально о всем изложенном, остаюсь Вашего Высокопреосвященства нижайший послушник
протоиерей г.Елисаветграда Григорий Селецкий.
17 сентября 1929 г.[19]
Данного свидетельства вполне достаточно для понимания факта неправоты политики Московской Патриархии. И можно лишь ещё раз повторить слова, сказанные Архиеп.Прокопием (Титовым): «То, что сказано вам и мне, заключает всё для нас необходимое»!
Еп.Парфений (Брянских). Фото из следственного дела. 1926 г.
Одним из влиятельнейших иерархов ИПЦ, связанных с нашим городом и регионом, был Епископ Парфений (Брянских). Это был не липовый, или фейковый, как сегодня бы сказали, епископ, какими КГБ-исты наводнили подвластную себе Московскую Патриархию, а всесторонне образованный человек, который по окончании Киевской Духовной академии 8 месяцев жил в Берлине, слушая курс библейских наук.
В 1920 г. он был рукоположен во Епископа Новомиргородского, викария Одесской епархии, а 16 мая 1921 г. становится Епископом Ананьевским, викарием Одесской епархии, и в связи с заключением Вл.Прокопия (Титова) назначен управляющим Одесской епархией. Хотя документальных свидетельств пребывания Вл.Парфения в нашем городе пока не имеется, но то, что он оставил свой след в истории Одессы, несомненно, уже по самому наименованию епархии. Недолго ему позволила сов.власть заниматься своими обязанностями, и с декабря 1921 г. по май 1922 г. он просидел в Балтской тюрьме. Трудно нам осознать полностью, что стоит за этими краткими словами и цифрами, обозначающими почти полугодовое сидение такого человека в тюрьме...
Протопресвитер Михаил Польский в посвящённой ему статье своей известной книги даёт такие сведения:
В 1925 г. его выпустили из Балтской тюрьмы, где он просидел всю осень и зиму в нетопленной камере и без окон. Прибыв в г.Киев и не решаясь идти к знакомым, дабы никого не подвести, он, будучи совершенно расслабленным, покрытый струпьями и насекомыми, сидел долгое время в садике, пока не подошла к нему старушка Мариамна Никитична, торговавшая семечками. Спросив откуда он, взяла его к себе в подвальную лачужку, где обмыла его и стала лечить. Так он прожил у нее тайно с месяц, а затем она привезла его в Киево-Печерскую Лавру, к знакомому послушнику. (Послушником этим был ныне здравствующий Преосвященный Леонтий, Епископ Сантъягский и Чилийско-Перуанский, который не только был свидетелем страданий целого ряда епископов и других духовных лиц, но их соузником. Целый ряд сведений о сих мучениках получен от него). Не могла его привести к Лаврскому начальству, т.к. все жили под страхом и не каждый мог принять его, даже на временное жительство. Ибо таким, как он, нельзя было по советским законам жить в больших городах.
Владыка Парфений прожил в Лавре с месяц, а затем он связался с правящим Преосвященным, епископом Макарием Уманским, и они вместе тайно хиротонисали трех епископов: еп.Сергия (Куминского), еп.Афанасия (Молчановского) и еп.Феодора (Вышгородского). Незадолго перед этим были арестованы и сосланы: митрополит Михаил (Ермаков), Архиепископ Василий (Богдашевский), епископ Назарий (Блинов) и епископ Димитрий (Вербицкий).
Дабы избежать нового ареста Владыка Парфений из Лавры выехал в Москву. Перед его отъездом в келлии того же послушника было тайное совещание епископов Парфения, Дамаскина, Макария, Феодора и Сергия.
В Москве Владыка Парфений жил некоторое время в Даниловом монастыре у архиепископа Феодора (Поздеевского). Пробыв недолго на полулегальном положении, Владыка Парфений был снова арестован и посажен в Бутырскую тюрьму[20].
И так далее: беспрерывные аресты, тюрьмы, допросы и ссылки до самой мученической кончины в Архангельске 22 ноября 1937 г.
Следует особо отметить, что в период нахождения Еп.Парфения в Даниловом монастыре, после ареста в 1924 г. настоятеля монастыря Архиепископа Феодора (Поздеевского), он занял его место, то есть стал руководителем монастыря, который, можно сказать, на тот момент был центром Православия. Занимать такую ответственную должность мог лишь человек, обладающий непререкаемым авторитетом[21].
В своем дневнике владыка Леонтий (Филиппович) вспоминал беседу с Еп.Парфением, где владыка говорил:
Господь за грехи народов попускает исчезновение некоторых Церквей совершенно с лица земли, как это было, например, с цветущей Карфагенской церковью. Во время ее расцвета там были десятки епископов, сейчас — полное опустошение, и о ней остались только воспоминания. Так может быть и с Русской Православной Церковью.
Епископ Леонтий далее отмечает:
Когда я впоследствии передал эту беседу схиархиепископу Антонию, он сказал: «А знаешь, что я тебе скажу? Может быть, в то время епископ Парфений был в Духе Святом и сказал это!»[22]
Интересно, что это свидетельство уже другого выдающегося иерарха, тоже некоторым образом связанного с нашим городом, и имя которого мы бы хотели упомянуть. Но сначала завершим наш рассказ о Вл.Парфении. Он, как это не покажется кому-нибудь странным, противодействовал сергиевской Декларации ещё до её появления, входя в состав «Даниловского синода». Задолго до выхода её в свет, почти идентичная ей Декларация являлась первым и главным пунктом условий, выдвинутых Тучковым для т.н. легализации Церкви. Это давление советских властей, понятно, производилось тогда не на сам «Даниловский синод», а на Митр.Петра, но известно, что даниловцы имели возможность обсуждать с ним «наиболее сложные и животрепещущие проблемы»[23], и, наверняка, знали о том, что будущая Декларация уже искала своего Иуду...
А вот и долгожданное нами свидетельство о пребывании Еп.Парфения на нашей земле. Согласно материалам следственного дела, в 1934 году Владыка проживал в Одесской области. Уполномоченный IV отделения СПО ОГПУ Иванов 8 июля 1934 г. сообщал своему начальству в центр:
За последнее время значительно активизировались возвратившиеся из ссылки и концлагерей участники к-р организации «ИПЦ», занимающиеся насаждением нелегальных ячеек на местах и ведущие работу по воссозданию организации.
По имеющимся в СПО ОГПУ сведениям — основными организаторами «ИПЦ» на Украине являются епископы Дамаскин (Цедрик), проживающий в Черниговской области, и Парфений (Брянских), проживающий в Одесской области[24].
Что было далее мы уже знаем из опубликованных материалов. Да, нелегко было такому высокообразованному человеку как Вл.Парфений противостоять пыткам и жестокому обращению, которые выпали на его долю...
С нашим городом связано, хотя и косвенно, имя ещё одного выдающегося деятеля антисергианского движения, Епископа Глуховского Дамаскина (Цедрик), которому посвящена часто цитируемая нами книга Ольги Косик. Он не служил в Одессе в церковном сане и не имел отношение к управлению епархией, но известно, что будущий епископ Дамаскин, а тогда просто — Димитрий Цедрик, жил в Одессе, поскольку около года учился в Одесской духовной семинарии. Его старший брат Николай закончил её и впоследствии стал священником, а Димитрий поступил туда в 1893 г., но по каким-то обстоятельствам оставил учёбу в Одессе и продолжил её уже в Херсоне[25].
Заслуживает внимания и такой факт, что родился будущий архипастырь в Маяках, маленьком городке, находящемся вблизи Одессы (ок.30-ти километров)[26]. Расположенный на берегах широкого Днестра, он продолжает свою жизнь на месте поселения древнейших времён.
Пересказывать то, о чём уже подробно поведала Ольга Косик, не имеет смысла. Хотя, следует заметить, что она в своей книге не смогла до конца выдержать линию, присущую самому Епископу Дамаскину, поставив в один ряд с ним уклонившихся от истинного пути еп.Афанасия (Сахарова) и о.Лаврентия (Проскуру)[27]. Возможно, сказалось то обстоятельство, что редакторы и издатели, а это в основном, конечно, деятели Московской Патриархии, оказали на автора некоторое давление. Но от этого не становится спокойней на душе, ведь, как известно, каплей дёгтя портится бочка мёда... Мы же склоняемся к мысли, что приоткрытие исторических фактов через светских историков происходит не столько благодаря каким-то особенным качествам последних, а по разрешению свыше, поскольку наши кукловоды освоили уже и территорию «катакомбников». Вероятно, теперь вслед за падением Зарубежной следует ожидать и такое же ниспадение Катакомбной Церкви с превращением её в подконтрольную нынешним властям, — покуда в Церковь идут люди, до тех пор не прекратятся попытки её приручить!
Прославил наш город своим пребыванием в нём и другой человек, имеющий отношение к истории Истинно-Православной Церкви, — Архиепископ Димитрий или схиархиепископ Антоний (Абашидзе). В протоколе допроса обвиняемого следственного дела № 3651, проводившегося весной 1933 года, в изложении его биографии отмечено, что в 1892 году он окончил юридический факультет нашего родного Новороссийского университета[28].
В отличие от Вл.Дамаскина Архиепископ Димитрий не отличался кипучей деятельностью на ниве церковного противостояния беззаконию митр.Сергия, во всяком случае, после него не осталось никаких полемических или иных сочинений на эту тему. На момент выхода Декларации ему уже обременённому болезнями старцу было тяжело предпринимать какие-то энергичные действия. Об этом явлении личностного плана хорошо сказано Ангелу Филадельфийской церкви в Откровении Иоанна Богослова:
Ты не много имеешь силы, и сохранил слово Моё, и не отрёкся имени Моего. Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, — вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя. И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придёт на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. Вот, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего (Откр.3:8-11).
Владыка Антоний не писал посланий и воззваний против политики митр.Сергия, но он старался не участвовать в этой политике самим делом. Несмотря на свой старческий возраст, он всеми силами остерегался согрешить в деле стояния в истине. И Господь сохранил его от годины искушения, сподобив мирной и безгрешной кончины. Ведь, хотя немецкая оккупация для бывшего военного священника, непосредственно участвовавшего в войне с Германией[29], и не была очень приятным явлением, но в сравнении со звериным оскалом большевизма она оказалась для него в некотором роде спасительной. Отказавшись в своё время от эмиграции ради любимой родины, он предпочёл кончину всё же в оккупации, а не в богоборческом СССР. За это его невзлюбила современная т.н. демократическая пресса, между двух этих зол всегда избирающая близкий себе по духу коммунизм[30]. Схиархиепископ Антоний никогда не был сторонником немецкого владычества, и тем более, он был далёк от каких-либо националистических убеждений. А не любят его нынешние демократы за приверженность к идее православной монархии, — для них это страшнее не только коммунизма, но даже и германского нацизма. Они готовы отдать вас на растерзание, кому угодно: Ленину, Ельцину, Путину, Зюганову и самому Бен Ладену, только бы не было воссоздано на Руси настоящее православное царствование. В день памяти равноапостольного князя Владимира 15 июля 1912 года Владыка Димитрий в своём прощальном обращении к Туркестанской пастве сказал и такие слова:
Если мощна и славна Россия, то всем этим она обязана исключительно Вере Православной, в чистоте ею хранимой, и своему Самодержавному Царю, поэтому спасение Отечества и спасение каждого из вас зависит от любви и беззаветной преданности Христовой Православной церкви и Помазаннику Божьему, Царю Православному. Только при этом условии и возможно благо и долгоденствие людей русских на земле...[31]
Но Вл.Димитрий в вопросах мироустройства не мыслил однобоко. Всесторонне образованный человек, веря более в Божий Промысел, он видел и некоторую неуклюжесть последнего царствования, но при этом никогда не высказывался против православно-монархического правления. После отречения в 1917 году Николая II, он в своём слове на Крестопоклонной неделе говорил:
Совершилось. Тот, без воли Которого и волос не падёт с головы нашей, положил предел царствования бывшего Государя. Бесчисленные губительные непорядки, допущенные бывшим правительством, крайне недобросовестно совершавшим своё служение, злоупотреблявшим властью, постоянно искусно вводившим всех в заблуждение, повлекли за собой государственную разруху, расстройство во всех наших делах...
Совершилась воля Божия о новых судьбах Отечества нашего. «Кто противостанет воле Его?» (Рим.9:19) «Мною цари царствуют», — говорит Господь (Притч.8:15), Царь народов, Бог живой и Царь вечный (Иер.10:7-10), через древнего венценосного мудреца, и Сей Единый «изменяет времена и лета, низлагает царей и поставляет царей...» (Дан.2:21). Ныне Промыслитель предоставил нас самим себе...[32]
Сложно сказать однозначно, что подразумевал Вл.Димитрий под именем бывшего правительства и допущенными им губительными непорядками. Возможно это деятельность последней Государственной Думы, возможно Владыка видел ответственным за всё происходящее и самого царя... Редко кто из деятелей Русской Православной Церкви не поддался и соблазну враждебных нападок на старца Григория Распутина. Имеется предположение, что те бедствия, которые обрушились на нашу родину, кроме всего прочего, имели причину и в этих необоснованных нападках, — ненавидящии праведнаго прегрешат (Пс.33:22). Взглядов Вл.Димитрия на этот вопрос мы не знаем, и обвинять его, конечно, у нас нет оснований. Вместо того чтобы искать причины, по которым попущено в XX веке такое страшное бедствие, лучше всего позаботиться, чтобы перенести по-христиански ниспосланные испытания, т.е. в соответствии с заповедями, и прежде всего, заповедями о любви и смирении. Мы выделили в проповеди Владыки Антония (Абашидзе) ключевые слова, которые сохраняют свою актуальность, и даже стали более значимыми для нас в настоящее время, — и мы предоставлены сами себе вдвойне, — поскольку остались не только без царя, — защитника христианской веры, но без епископата и законного священства, т.е. без канонического церковного управления, — об этом мы поговорим в следующей нашей заметке.
Из-за унизительных просьб Вл.Антония о снисхождении Николай Доненко в своей книге упрекает в гибкости его перед советскими властями[33]. Можно, конечно, классифицировать такие действия как слабость и недостаточная принципиальность, но упрекать за это измождённого болезнями старца было бы постыдным фарисейством. Сам Николай Доненко не был свидетелем Красного террора и гонений на духовенство в Крыму, и, не побывав ни дня в застенках кровожадных чудовищ, он через 80 лет решается писать об этом времени, осуждая больного архиепископа, проведшего в тюрьме 2 месяца. Перед нами грешными всегда должны стоять собственные духовные болезни, а осуждение других грозит нам и собственным осуждением, и впадением в те же грехи.
Не имея возможности из-за закрытости архивов исследовать подробно тему служения и пребывания в нашем городе епископов-исповедников ограничимся лишь упоминанием ещё двух имён. Известно, что один из будущих вождей Катакомбной Церкви Пётр (Ладыгин) неоднократно бывал в нашем городе и даже исполнял обязанности настоятеля Афонского подворья. В его автобиографии название нашего города встречается, наверно, чаще других имён.
Впервые он попадает в наш город в 1893 г. во время своего паломничества по святым местам: «В Одессе остановился в Андреевском подворье. На подворье пробыл две недели, пока монахи мне выхлопочут заграничный паспорт».
С 1911-го по 1923-ый год Питирим (Ладыгин) жил и служил в нашем городе:
Меня назначили в Одессу на подворье за настоятеля. В 1911 году я приехал в Одессу, принял подворье и братию и всех поклонников. Начал управлять подворьем. И по доверенности управлять всем обительским капиталом и имуществом[34].
В Одессе о.Питирим (Ладыгин) даже издавал журнал под заглавием «Веры утверждение», а во время мировой войны он первый открыл лазарет для раненых на 25 коек за счёт монастыря, за что был представлен к значку «Красный крест». В нашем же городе он в 1923 г. впервые был и арестован, а затем отправлен в ссылку в Уфу. Но в письме еп.Гавриилу Акерманскому 12 ноября 1953 года бывший настоятель Афонского Андреевского подворья в г.Одессе пишет:
В 1923 г. наше подворье закрыли в апреле месяце, в Вербное воскресение. Я и вся братия отправились на хутор Еремеевку, там обрабатывали землю своими руками. В 1924 г. осенью, я поехал на родину... По просьбе народа, в 1925 г. восьмого июня меня поставили епископом Нижегородским... Я был викарием до 1928 г. в г.Уфе. Но в Российской Церкви пошли разные деления, и я ушёл на покой, приняв схиму с именем Петра. А в декабре 28 г. заболел неопределённой болезнью. Болел до 1934 г. Не думал быть живым, но Господь судил ещё жить. В январе 1934 г. я выздоровел и возвратился в Уфу. Теперь живу на покое, при моей кафедре. В праздники служу раннюю. Здесь наши верующие, и правящий еп.Руфин, митр.Сергия не признают, у нас автокефалия, до собора мы признаём и подчиняемся м.Петру Крутицкому[35].
Почти всеми признаётся, что Пётр (Ладыгин) был если не последним, то одним из последних катакомбных епископов старого посвящения. После его кончины преемственность епископата Русской Церкви либо видимым образом обрывается, либо, по крайней мере, законность большинства новопоставленных иерархов становится уже сомнительной.
Епископ Иоанн (Поммер) (23 сентября 1917 г.)
Одновременно с Пётром (Ладыгиным) служил в Одессе и выдающийся иерарх, латыш по национальности, Иоанн (Поммер). С 1912-го по 1913 год он был заместителем архиепископа Херсонского и Одесского Димитрия (Ковальницкого). Юношей Иоанн обучался в Киевской духовной академии, когда ректором там был Владыка Димитрий (Ковальницкий). После кончины преосвященного Димитрия, будучи назначен на Приазовскую кафедру, Владыка Иоанн оставил Одессу.
В 1927 году митр.Сергий запросил его, возглавлявшего тогда Латвийскую Церковь, об отношении к Московской Патриархии. Архиепископ Рижский и всея Латвии, хотя и не отвергнул полностью духовную связь с последней, но отмежевался от предательской сергиевской декларации[36].
Владыка Иоанн был талантливейший проповедник и мужественный защитник православной веры. Несмотря на то, что политическая ситуация в Латвии тогда не намного отличалась от положения в советской России, он смело высказывал свой взгляд на переживаемые события и, конкретно, на советскую власть:
Во все времена человеческой истории не было, не будет, не может быть такого режима, который был бы страшнее, грубее и подлее... Это злодеи, не боящиеся Бога и не стесняющиеся людей. Это люди, умертвившие в себе человека, опустились до уровня скотов[37].
Политический строй Латвии того времени не покровительствовал Православной Церкви, но и не запрещал участвовать в государственном строительстве. Владыка Иоанн защищал Православную веру и со страниц периодической печати, и церковного амвона, и с трибуны Сейма, депутатом которого он был с 1926-го по 1931 год.
В ночь с 11 на 12 октября 1934 года Владыка Иоанн был злодейски замучен на архиерейской даче возле Риги. Никто из здравомыслящих людей не сомневался, что следы убийц ведут к сатанистам-революционерам. Накануне убийства Владыка собирался обнародовать документы, доказывающие причастность некоторых партий к антигосударственной деятельности. Именно этим объясняется, что в доме после убийства был сильный беспорядок и разбросаны все бумаги. Свидетель всех тех событий в Латвии журналист Генрих Гроссен, встречавшийся накануне с Архиеп.Иоанном, пишет:
За несколько недель до закрытия Сейма навсегда (переворот Карла Ульманиса 15 мая 1934 г.) член Сейма Янис Поммерн, он же архиепископ всей Латвии, произнес громовую речь против вожаков крайне левых партий, ведущих Латвию к гибели, и потрясал папкой, указывая, что в ней находятся документы, изобличающие подлую работу латвийских марксистов и их пособников, даже из правого лагеря. Разразился небывалый скандал[38].
Незадолго перед убийством Владыка Иоанн поднимает вопрос и о необходимости созыва Собора Латвийской Православной Церкви, чтобы воспрепятствовать намерениям митр.Сергия распространить захват церковной власти и на Латвию:
Те канонические полномочия, на основании которых существует Латвийская Православная Церковь, выданы лично архиепископу Иоанну и только ему принадлежит право передать его преемнику или преемникам. Если же передача моих полномочий моим преемникам не будет сделана мною своевременно в законном порядке и я умру или уйду в отставку без передачи этих полномочий, то Латвийская Православная Церковь должна будет искать эти полномочия вновь... Московский Патриарх может обоснованно настоять, чтобы мой преемник восстанавливал полномочия в Москве... Посвящение преемника-епископа имеет большое каноническое значение: если это посвящение будет сделано не моим именем, то латвийские епископы попадают в каноническую зависимость от посвящающих[39].
Как видим, у сатанистов-революционеров было достаточно причин для убийства Архиепископа Иоанна. Не известно доподлинно, кем оно было организовано. В другом издании воспоминаний Генриха Гроссена (Нео-Сильвестра) под названием «В Риге» акцент ставится на другой версии убийства:
Не думаю, чтобы большевикам было крайне важно убрать архиепископа, пусть и открытого врага... Другой слух передавался с оглядкой, шепотом: архиепископа, мол, убили внутренние враги, наемные убийцы, и почему-то вдохновителем этого жуткого убийства называли правую руку Ульманиса — Артура Берзиня. Архиепископ, мол, был опасен для Ульманиса. Открытый враг майского переворота, он, русофил и изменник национальной идеи, родом латыш, защищая интересы русского населения, является изменником национальной Латвии, кроме того обладает документами, изобличающими главарей переворота[40].
Так или иначе, но благодаря правившим уже в то время в Латвии шовинистам, зверское убийство так и осталось нераскрытым. Исходя же из почерка преступления, мы склонны придерживаться первой версии. В своём жизнеописании Святителя Иоанна Людмила Келер пишет так.
О том, кто были истинные вдохновители злодеяния, в Латвии знал каждый ребенок, но официальное обвинение никогда не было предъявлено: следы вели в советское посольство. Пресса не могла писать об этом: слишком зловеща была тень, которую кидал могущественный сосед на маленькую, двухмиллионную страну. Непосредственные исполнители остались неизвестными, но всем было ясно, что это были наемники красного Кремля: приказ об убийстве был дан оттуда[41].
Людмиле Келер, мы отдаем предпочтение ещё и как дочери священника Псковской миссии, ставшего впоследствии епископом Зарубежной Церкви. Л.Келер в своём повествовании опирается не только на личные впечатления, но и на многие документальные источники[42].
И заключая наш рассказ об исповедниках XX-го века, хочется напомнить читателям замечательные мысли Архиепископа Иоанна:
Человек, верующий в Жизнь, данную не для смерти, с трепетом светлой надежды ожидает конца земных дней как наступления полноты своего бытия. Он знает, что стоит пред полнотой жизни и божественной справедливости — победы над всей несправедливостью и смертностью этого века[43].
Игорь Ивов
[1] Отметим сразу, что сергианство как отступническое от христианской веры явление — это, с нашей точки зрения, не совсем правильный термин. Правильнее было бы ограничиться принятым в богословской литературе термином — новообновленчество. В среде антисергианского движения было много выдающихся личностей с именем Сергий и Сергей, и нам представляется оскорбительным упоминать их имена со своим противо-именем. Например, не очень красиво, мягко говоря, звучит фраза: антисергианин Сергий (Дружинин) Епископ Нарвский, антисергианин Сергий Мечёв, антисергианин Сергей Нилус (о Сергее Нилусе в данном контексте мы уже упоминали в посвящённой ему статье).
[2] Термин Истинно-Православная Церковь тоже является в некотором роде условным, употребляемым в основном для удобства речи, т.е. чтобы коротко и ясно отграничить Церковь от других организаций с подобным именем. Некоторые деятели Истинно-Православной Церкви, как например, Еп.Дамаскин (Цедрик), узнавали о таком названии их Церкви лишь в НКВД на допросах у следователя. Во многих общинах верующие ещё до последнего времени предпочитали называть себя иосифлянами или другими подобными именами, подчёркивая тем своё духовное единение со святителями-исповедниками.
[3] Государственный архив Одесской области. — Ф. П — 3. Оп.1, д.393. — Олександр Тригуб. Міжконфессійна боротьба у Православ'ї та ставлення віруючих Одещини до розколу Російскої Православної Церкви 1920-х років. — Юго-Запад. Одессика. Вып.11. Одесса. С.60
[4] См. статью на нашем сайте Архиепископ Херсонский Прокопий (Титов).
[5] Протоиерей Николай Доненко. «Наследники царства». — Симферополь, 2000. С.265-266.
[6] Так на вопрос протоиерея Григория Синицкого, Вл.Прокопий из ссылки ответил, что «молитвенного общения порывать не надо, ибо, как ни прискорбно случившееся, нужно надеяться, что митрополит Сергий реабилитирует себя... но распоряжений, противных совести, не исполнять и, по мере сил, противодействовать им...» (ЦГАООУ. Ф.263. Oп.1. Д.65744. Т.11). — Цит. по: О.В.Косик. Истинный воин Христов / Единомышленники. — М.: Изд-во ПСТГУ. 2009. С.120.
[7] Архив УФСБ по Брянской обл. Д.П-8979. Т.1. Л.4 об. — Там же. С.129-130.
[8] Государственный архив г.Херсона. Ф.4033. Оп.5. Д 776. Л.97. — Там же. С.128.
[9] Там же.
[10] Церковная жизнь эпохи гонений глазами тайного курьера украинских епископов: следственные показания Г.А.Косткевича. 1931 г. — Вестник ПСТГУ / II: История. История Русской Православной Церкви. 2010. Вып.4 (37). С.73.
[11] «Письма Владыки Германа. Жизнеописание и духовное наследие священномученика Германа, епископа Вязниковского». — М. 2004. С.285. — Епископ Герман (Ряшенцев) не стеснялся тогда в том письме называть истинно-православных ревнителей разными едкими словечками, например, кафарами и студитами... Но не будем сейчас судить участников тех событий, а постараемся найти выход из создавшегося положения.
[12] О.В.Косик. Истинный воин Христов / Отправка гонцов к митр.Петру. — М.: Изд-во ПСТГУ. 2009. С.151.
[13] Как пишет в своей книге О.В.Косик, «московский благочинный протоиерей Владимир Воробьев предлагал митрополиту Петру кандидатуру о.Григория Селецкого для рукоположения в сан епископа, но о.Григорий отказался» (О.В.Косик. Истинный воин Христов / Единомышленники. — М.: Изд-во ПСТГУ. 2009. С.124.
Историк же М.В.Шкаровский по-другому представляет нам картину событий:
После ареста Архиеп.Димитрия зиновьевские иосифляне остались без архиерея. Возник план избрать тайным епископом о.Григория Селецкого. В мае 1930 г. в Зиновьевск приехал архим.Варсонофий с о.Никитой Ольшанским из Александрийского округа для обсуждения необходимости избрания и рукоположения нового истинно-православного архиерея для епископии. Тайное собрание, на котором присутствовало всё иосифлянское духовенство города, постановило избрать о.Григория Селецкого. Правда, о.Николай Виноградов, желая оставаться в рамках легальности, отказывался иметь тайного епископа, но архим.Варсонофий в сентябре 1930 г. вновь приезжал в Зиновьевск, настаивая на кандидатуре о.Григория. Осуществить хиротонию не удалось из-за массовых арестов в январе 1931 г.
М.В.Шкаровский. «Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви».
(НИЦ «Мемориал». Санкт-Петербург. 1999. С.117-118).
[14] См. статью о Григории Селецком опубликованную на нашем сайте.
[15] В одной из глав своей книги исследовательница О.В.Косик рассказывает, что прот.Григорий ещё до издания Декларации встречался с митр.Сергием с целью предотвращения его политики сближения с советской властью:
В 1926 г. по поручению украинских епископов, собранных в Харькове, к митрополиту Сергию отправился протоиерей Григорий Селецкий, чтобы передать митрополиту, что украинские епископы согласны только на декларацию типа соловецкой. Имелся в виду документ под названием «Памятная записка соловецких епископов», составленный в июне 1926 г. и обращенный к правительству. В нем соловецкие епископы сформулировали основные принципы взаимоотношений Церкви и Советского государства. Авторы записки настаивали на полном проведении в жизнь принципа отделения Церкви от государства.
О.В.Косик. Истинный воин Христов / Украинский епископат в 1926-1927 гг.
(М.: Изд-во ПСТГУ. 2009. С.95-96).
После же провозглашения Декларации он проявлял активнейшую деятельность для противодействия тому, чтобы её признали за голос Церкви:
К июльской декларации митрополита Сергия протоиерей Григорий отнесся отрицательно. Ее положения казались ему «неправильными, недостойными признания их за голос Церкви».
О.В.Косик. Истинный воин Христов / Единомышленники.
(М.: Изд-во ПСТГУ. 2009. С.124).
Писатель М.В.Шкаровский в своей книге описывает другой эпизод из жизни о.Григория Селецкого:
Вскоре после опубликования Декларации, в сентябре 1927 г., митр.Сергий прибыл в Зиновьевск и провёл собрание священнослужителей на квартире благочинного прот.Николая Виноградова. О.Григорий Селецкий резко осудил указанный документ, но его поддержали только трое из шестерых присутствовавших священников. Так наметилось будущее разделение. Уже в декабре 1927 г., после выхода декларации экзарха Украины митр.Михаила (Ермакова), все три зиновьевских прихода Московской Патриархии фактически отошли от Заместителя Местоблюстителя. Сказался авторитет о.Григория Селецкого.
М.В.Шкаровский. «Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви».
(НИЦ «Мемориал». Санкт-Петербург. 1999. С.115-116).
[16] См. примечание [19] ниже. Указанная там книга выпущена в 2006 г. издательством «Кифа».
[17] Увольнение с кафедр ссыльных архиереев экзархом Украины, митр.Михаилом (Ермаковым) осенью 1928 г.
[18] Письмо еп.Василия (Беляева) об одобрении Патриаршим Местоблюстителем Митр.Петром (Полянским) декларации митр.Сергия.
[19] Архив УФСБ СПб и ЛО. Д.78806. Т.4. Л.1-1об. — Цит. по: Священномученик Иосиф Митрополит Петроградский. (Жизнеописание и труды). «Кифа». Санкт-Петербург. 2006. / Архивные документы. Приложение II. С.304. — М.: Изд-во ПСТГУ. 2009. С.149. — Поскольку, Ольга Косик ссылается на оригинал письма и раскрывает историческую подоплёку его происхождения, то его уточнённый вариант нами принят по её книге: О.В.Косик. Истинный воин Христов / Единомышленники.
[20] Протопресвитер Михаил Польский. Новые мученики российские. Т.2. Глава 9. Епископат украинского экзархата. — Джорданнвилль. Троицкий монастырь. Типография преп.Иова Почаевского. 1957.
[21] Не желая повторятся, сошлёмся на уже опубликованный нами материал: О.В.Косик. Истинный воин Христов / Деятельность «Украинского центра». — М.: Изд-во ПСТГУ. 2009. С.78-79.
[22] Леонтий (Филиппович), еп. Контроль над Православной Церковью в Советском Союзе. Цит. по: О.В.Косик. Истинный воин Христов / Снова на Украине. — М.: Изд-во ПСТГУ. 2009. С.185.
[23] О.В.Косик. Истинный воин Христов / В Московском Даниловом монастыре. — М.: Изд-во ПСТГУ. 2009. С.81-84.
[24] Там же... Новый арест и следствие. С.191.
[25] Там же... Ранние годы. С.11-13.
[26] Там же. С.11.
[27] Там же... Послесловие. С.206.
[28] Дело № 3651 начато 13 марта 1933 года. По обвинению гр. Абашидзе А.И. в преступлении, предусмотренном ст.ст. 54-10 и 54-11 УК УССР (антисоветская агитация и контрреволюционная деятельность). Анкета обвиняемого Ф.И.О. — Абашидзе Антоний Ильич. Год рождения – 1857. Место рождения — село Веджины Сигнахского уезда Тифлисской губернии. Профессия — схимоархиепископ. Образование — высшее светское и высшее духовное. Социальное происхождение — из помещиков. Имущественное положение — ничего не имею. Протокол допроса обвиняемого: — Изложите свою биографию. — Мой отец был помещиком, земли было приблизительно 3000 десятин. Я жил с родителями до 25-летнего возраста. В 1892 году окончил Новороссийский университет по юридическому факультету. В этом же году поступил в Киевскую Духовную академию и принял монашество. По окончании академии был рукоположен во священники и назначен преподавателем в Тифлисскую Духовную семинарию. В 1898 году стал инспектором этой семинарии…(Святослав Речинский. «В память вечную будет праведник». // Газета «Регион». № 20, – Киев, 1997).
См. также отрывок из книги: Проф. И.Н.Никодимов. «Воспоминание о Киево-Печерской Лавре (1918-1943 гг.)» / Галерея незабываемых портретов. — Киев: Типография Киево-Печерской Лавры – 1999.
[29] Владыка Димитрий (Абашидзе) с разрешения императора Николая II временно оставил управление Таврической епархией и был назначен штатным судовым священником на военный корабль «Пантелеймон». Этот корабль известен как «Князь Потёмкин Таврический», — в июне 1905 года в Одессе на нём вспыхнуло печальноизвестное восстание матросов.
[30] Достаточно взглянуть на заголовки подобных статеек, чтобы понять их содержание и кто, приблизительно, их составляет. См. Михаил Вайскопф. «Крестный ход к комендатуре». По мнению таких горе-журналистов всем оставшимся на оккупированной территории людям следовало зарыться в землянки пригородных лесов или просиживать в катакомбах до прихода советской, то бишь сталинской, армии...
[31] Цит. по: Протодиакон Василий Марущак. Архиепископ Димитрий (в схиме Антоний) Абашидзе. — Симферополь, 2005. С.109.
[32] Там же. С.179-180. Фото схиархиепископа Антония также взято нами из этой книги.
[33] Николай Доненко говорит даже не о гибкости, а, дословно, о «политической пластичности», и называет Архиепископа Димитрия «уклончивым». — См. Протоиерей Николай Доненко. «Наследники царства». — Симферополь, 2000. С.184.
[34] Cхиепископ Нижегородский Пётр (Ладыгин). Автобиография.
[35] Из жизни Церкви в середине 30-х годов: Письмо схиепископа Петра // Вестник русского христианского движения. 1977. № 120, с.249; М.В.Шкаровский. «Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви». — Распространение движения по стране. (НИЦ «Мемориал». Санкт-Петербург. 1999. С.146).
[36] Игумен Феофан (Пожидаев). Колокол на башне вечевой. — Житие и труды священномученика Архиепископа Иоанна (Поммера). М. 2005. С.56.
[37] Воспоминания архиепископа Иоанна о служении в Пензе. — Цит. по: Там же. С.48.
[38] Г.Нео-Сильвестр. На буреломе. Воспоминания русского журналиста. — Изд. «Посев».
[39] Архиепископ Иоанн (Поммер). Последнее письмо архиепископа Иоанна Синоду. — Цит. по: Игумен Феофан (Пожидаев). Колокол на башне вечевой. — Житие и труды священномученика Архиепископа Иоанна (Поммера). М. 2005. С.122.
[40] Генрих Гроссен. В Риге. — Журнал «Даугава» №№ 1-4, 1994 год. — См. в формате fb2.
[41] Л.Келер. Св.Иоанн (Поммер), архиепископ Рижский и Латвийский. — Джорданвилль, 1984; Людмила Келер. Никем не сломленный. Жизнь и мученическая кончина архиепископа Рижского Иоанна (Поммера). — 1999 г. — Цит. по: Ираида Легкая. Летающий архиерей. История одной семьи. — Новый журнал (Нью-Йорк), 2011. № 264. — См. в формате fb2.
[42] Юрий Сидяков. Иоанн (Поммер) глазами биографов, историков и публицистов. — «Даугава», 2002. №3. — См. в формате fb2.
[43] Игумен Феофан (Пожидаев). Колокол на башне вечевой. — Житие и труды священномученика Архиепископа Иоанна (Поммера). М. 2005. С.284.
© Истина, 2015 г.
