В связи со скорбным юбилеем, — нет, не 70-летия окончания Второй мировой войны, что уже вовсю отмечает всё т.н. «прогрессивное человечество», а 80-летия очередного гонения на Истинно-Православную Церковь в городе Одессе, мы подготовили материал по данной теме. Как раз недавно, 6 апреля сего года, я закончил просматривать в Государственном Архиве Одесской области два следственных дела, которые в эти дни 80 лет назад завершились для истинно-православных верующих обвинительным приговором. Одно из них — по обвинению священника Трехбратского Георгия Николаевича, монахини Ходанович Марии Георгиевны и учительницы Пирек Александры Францевны (ГАОО, фонд Р-8065, опись 2, д.9504), а второе — по обвинению Салькова Леонида Васильевича, священника Иванова Владимира Игнатьевича, священника Балухатина Георгия Ивановича, Поспелова Фёдора Степановича и Кох Семена Яковлевича. (ГАОО, Р-8065, оп.2, д.11066).
До сих пор было мало что известно о жизни Истинно-Православной Церкви в городе Одессе. Хотя в последнее время и появилось несколько публикаций на эту тему, но они были подготовлены или историками новой украинской школы, которые пишут об этом несколько отвлечённо, в академической манере, или же — историками пропатриархийными, которые, как у них принято, делают вид, что ничего особенного не произошло, и что истинно-православные христиане, за некоторыми исключениями, это их достояние, и присваивая, таким образом, своей организации тех подвижников веры, которые отвергали её изначально. Интересно, что совсем недавно патриархийные деятели, не стесняясь в выражениях, обзывали истинно-православных христиан раскольниками, и обвиняли их в так называемой политике. А теперь, — о ужас! — добавились и обвинения в том, что они, якобы, ставленники КГБ. Дошло до того, что подписные кагэбэшники приписывают нам свои грехи.
Исследования историков новой волны, и это роднит их с советской псевдонаукой и подыгрывает ей, заканчиваются, как правило, однобоким умозаключением о, якобы, сектантском характере если не всего истинно-православного движения, то его последнего периода[1]. Если коммунистические идеологи нападали на истинно-православных христиан, обвиняя их во всех смертных грехах, в том числе и в отсутствии любви к родине и пособничестве фашизму[2], то современные историки, хотя и отличаются от сталинско-брежневских гимнотворцев как небо и земля, но их сочувственное отношение к участникам истинно-православного движения ограничивается констатацией того, что разгром церковной оппозиции это было нечто такое, чего нельзя было избежать или чему нельзя было что-либо противопоставить. Вот, мол, да, были такие-то противники советского строя и соглашательской политики митрополита Сергия, но вся их героическая история сгинула вместе с ними под прессом сталинских лагерей. Но не будем их сильно критиковать, — поблагодарим их хотя бы за сочувствие. Они хотя и считают нас сектантами, но не злобствуют вместе с агонизирующими коммунистами.
В настоящее бурное время, когда, кажется, вот-вот забрезжит рассвет освобождения от советских пропагандистских штампов, и появилась надежда на то, что мы узнаем, наконец, если и не всю правду, то хотя бы некоторые имена стоявших за истину или погибших за веру, — в частности, сейчас в одесском университете открылась выставка, посвященная рассекреченным архивам КГБ, — следует всё же заметить, что материалы рассекречиваются только выборочно, т.е. только то, что «там» считают нужным... При этом разрешают и копировать лишь материалы непроцессуального характера, т.е. частную переписку, которой в рассекреченных следственных делах практически не имеется, и т.п. Таким образом, основная масса интересующих нас материалов остаётся либо по-прежнему в закрытых хранилищах, либо вовсе уничтожена. В частности, при ознакомлении с первым следственным делом обращает на себя внимание тот факт, что пропала изъятая при обыске у священника Георгия Трехбратского тетрадь под названием «Материалы в защиту истины против ересей», которую карательно-судебные органы посчитали излишней для его осуждения (накопали и без неё предостаточно!); изъята была и его фотография. На конверте, приложенном к папке со следственным делом, где хранились фотографии подследственных, имеется пометка 2003-го года, что в нём имеется 3 фотографии, а немного ниже сделана приписка, что одно фото изъято[3]. Следовательно, можно предположить, что фотография священника Георгия Трехбратского изъята уже после 2003 года, т.е. перед возможным рассекречиванием данного следственного дела. Соответственно возникает интерес узнать, зачем нынешней службе безопасности скрывать такие старые материалы, если они хотят показать себя в новом свете, — очистившимися от тоталитарного прошлого. Особенно подозрительным для нас представляется этот случай из-за того, что для сокрытия данных материалов, а тем более фотографии главного фигуранта и «раскаявшегося попа», казалось бы, не может быть оснований, — зачем скрывать то, в чём уже не кроется никакой опасности?! Здесь мы находим подтверждение того факта, что коммунистический режим был не только звериным и кровавым, но и воровским и грабительским по своей сути.
Всесильные органы боятся людей правды даже после их смерти! Так, в примечании к описи документов по делу Леонида Салькова написано, что личные документы, меморандумы, фотокарточки и акты медицинских освидетельствований находятся в отдельных пакетах. Но никаких отдельных пакетов посетителям архива не выдают. Следовательно, они по-прежнему засекречены[4].
Лично у меня имеются большие сомнения, что данная организация раскаивается в своих преступлениях; а вся эта игра с рассекречиванием — очередное замыливание глаз. По-прежнему органы, так или иначе причастные к преступлениям коммунизма, заинтересованы в сокрытии документов, подтверждающих их участие в них. Реабилитация же участникам следственных дел, проведенная в разгар перестройки[5], ведь, тоже имела только видимость законности, а в действительности никакого глубокого переосмысления нашей истории тогда не произошло. С другой стороны, и вышедший недавно закон о запрете коммунистической пропаганды не предусматривает никакой ответственности за прежние преступления. Вот и получается, что та же самая организация реабилитирует невинных людей, над которыми длительное время издевалась и которых загубила, — вышла, мол, осечка, товарищи, но теперь мы будем хорошие. Вот и на открытии в апреле упомянутой выше выставки её организаторы заявили, что они заинтересованы в том, чтобы данными архивами занялись именно академические круги. Им, вероятно, неприятно, чтобы преступления НКВД-КГБ исследовали их жертвы и сочувственно настроенные граждане, и они как бы говорят зашёриному народу:
— Мы заставили каких-то сектантов-фанатиков признать свою вину, раскаяться в контрреволюции, антисоветской агитации и нелегальных молитвенных собраниях. И хотя эти люди пропали безвести, вы не волнуйтесь и спите спокойно. Всё скоро наладится! Но только мы подержим ещё лет, эдак, сто некоторые документы засекреченными... Авось, вернётся и наш прежний коммунизм-социализм.
Так, например, в фонде «П» Архива УСБУ по Одесской области за 1930-1936 гг. имеется около 1600 дел приблизительно на 4 000 лиц, часть из которых до сих пор считается секретной и недоступной для исследователей[6].
Кто же не знаком с судопроизводством того времени, напомним, что как раз незадолго до первого рассматриваемого дела было принято постановление о т.н. «Особом Совещании», когда стало разрешаться ужесточение репрессий. Немного позже было принято другое постановление, позволяющее проводить судебное заседание без участия сторон, а также другие тонкости, о которых современные граждане даже не подозревают.
О методах следствия одесского, и не только одесского, НКВД слышали уже многие. Какому физическому и психологическому воздействию там подвергали подследственных можно рассказывать много. В одной из вышедших недавно книг, посвящённых памяти репрессированных — «Реабилитированные историей», рассказывается об издевательствах и пытках ещё до законодательного разрешения применения физических методов воздействия. Что происходило уже после, представить себе нетрудно.
Так в книге рассказывается, как следователь Афонин отучал говорить слово «нет». Как только подследственные говорили это слово, Майский, Берензон и другие сотрудники, которых Афонин для этого вызывал, начинали их жестоко избивать.
По свидетельству другой пострадавшей — О.О.Маулевич, следователь Городокин заставлял её целые сутки стоять на коленях, а когда она на вторые сутки уже не смогла встать самостоятельно, её стягивали за волосы по винтовой лестнице с четвёртого этажа. После этого следователь дважды вывозил её на кладбище, имитируя расстрел[7].
Некоторые работники НКВД отличались особым садизмом. В мае 1939 года репрессированный М.3.Закгейм свидетельствовал:
Подойдя, Тягин начал меня бить кулаками поочерёдно то в одно ухо, то в другое, и одновременно дал приказ «Боксёру» (прозвище одного из стажёров) бить в живот, указав на язву желудка. Когда я от этих побоев упал на пол без сознания, меня несколько раз поднимали на руки и кидали об стену с такой силой, что я как будто мяч отскакивал к другой стене. А когда я окончательно упал, они начали топтать меня каблуками ботинок до полной потери сознания.
Следователь Орловский бил арестованных носком ботинка по половым органам так, что их одежда становилась окровавленной.
То, что НКВД-КГБ-МВД в своих зверствах превзошли все другие подобные организации, и их коллеги из Гестапо отдыхают, этого не знают, наверное, только российские граждане, до сих пор зомбируемые чекистской пропагандой. Некоторые случаи издевательств над людьми предаются огласке только когда это затрагивает или их самих, или переливается уже через край.
Жена сотрудника обкома КП(б)У Ф.Ю.Кибальчич писала в своём заявлении:
Фамилия следователя, который вёл дело мужа, Кордун. Меня вызвали на допрос и по-звериному избили. При избиении у меня был выбит 21 зуб, и через определённое время я родила, но ребёнок родился преждевременно, был слабым и, проживши недолго, умер от слабости.
Мы, конечно, понимаем, что при таком «пролетарском правосудии» люди могли не только выкладывать всё им известное, но и оговаривать себя, признаваясь в том, что им скажут. Примерно так оказался японским шпионом знаменитый археолог, директор Одесского историко-археологического музея и известный своими раскопками древней Усатовской культуры М.Ф.Болтенко, арестованный в январе 1934 года, и заработавший 5 лет лагерей на Дальнем Востоке[8].
Но признания, выбитые во время следствия, не могут считаться нами подлинными. Согласно третьему каноническому посланию Кирилла Александрийского (†444), «рукописание отречения», данное «не по собственному произволению, но по... страху и по угрозам от некоторых», незаконно и недействительно[9].
К тому же, даже если и было всё так, как нам хотят представить творцы, в частности, дела Трехбратского, то, как свидетельствует история гонений на Церковь, человек может вначале проявить слабость, оступиться, впасть в прегрешение, но потом раскаяться или снова воспринять подвиг.
Но смеем предположить, что у участников данного дела вообще не было того раскаяния, в котором нас так стараются убедить следователи. Ведь нет никаких сведений о последующей судьбе всех этих людей, которые сами могли бы подтвердить или опровергнуть всё произошедшее с ними. По принятому у нас правилу, мы не можем опираться на свидетельства людей, чуждых Церкви. Неизвестно, возможно, в дальнейшем и появятся какие-то известия, но в настоящий момент мы делаем заключение из имеющихся фактов, — после объявления приговора все подследственные пропали безвести, и если бы преступные правители и их наследники действительно хотели загладить свои грехи, то они хотя бы представили нам реальную картину произошедшего, т.е. когда, где и при каких обстоятельствах пропали наши люди.
То, что показания на допросах противоречат сами себе видно невооружённым взглядом. Обвиняемые очень часто говорят о своих взглядах на советскую действительность и на сергианство в настоящем времени, и, следовательно, не могут одновременно считать себя виновными в том, в чём продолжают идейно оставаться. Но расследование данного вопроса оставим для честных криминалистов и исследователей преступлений коммунистического времени. Добавим лишь к нестыковкам и сомнительным моментам, замеченным нами при ознакомлении с этими следственными делами несколько штрихов:
Дом на Колонтаевской, 46, где жила Пирек Александра Францевна и где проходили «нелегальные молитвенные собрания» «антисоветского кружка» священника Георгия Трехбратского (вид снаружи и вид со двора, где предположительно находилась квартира № 8) [10]
Не принимая всерьёз состряпанные грязными методами следственные дела, мы всё же можем узнать, хотя и косвенно, некоторые важные для нас сведения. Например, в следственном деле Георгия Трехбратского мы находим доказательство того, что одним из вдохновителей возникновения Истинно-Православной Церкви в городе Одессе был не кто-нибудь, а сам Иона Атаманский. Указание на этот факт мы видим в протоколе допроса Пирек Александры Францевны от 11 января 1935 г. На вопрос следователя: «Кто из духовенства примыкал к вашей группе истинно-православных», она отвечает:
— Из духовенства кроме покойного священника Ионы Атаманского и Трехбратского Георгия никого больше не знаю.
О. Иона |
Этот факт находит подтверждение и во многих других протоколах допросов. В постперестроечную эпоху имя священника Ионы Атаманского, как и многое другое было прихватизировано деятелями Московской Патриархии и до сих пор нещадно ими эксплуатируется. Тот факт, что основателем антисергианского движения является один из самых почитаемых в Одессе священнослужителей, по иронии судьбы изложен самим же оперуполномоченным энкаведистом, который, по сути, должен был бы его опровергать... Возможно для патриархийных историков это не аргумент, — подобные факты даже могут лить воду на мельницу историков вроде В.Цыпина и других, не стесняющихся выдвигать теории о возникновении Истинно-Православной Церкви из-под мудрой руки чекистов[11], — но для нас это ценная находка, ради которой, возможно, и стоило исследовать подобные архивные документы.
Хотя священник Иона Атаманский скончался за несколько лет до появления сергианства как такового, и формально не может быть причислен нами к участникам протестного движения по отношению к деяниям митр.Сергия (Страгородского), но вполне вероятно, что он как проницательный и одухотворённый пастырь мог предчувствовать надвигающуюся катастрофу и готовить своих друзей и сподвижников к ней[12]. Так или иначе, но духовным вдохновителем для многих участников рассматриваемых дел он был безусловно. А то, что Леонид Васильевич Сальков — главное действующее лицо следующего рассматриваемого нами следственного дела, был духовным чадом о.Ионы Атаманского, это уже всем известный исторический факт, не требующий каких-то доказательств.
Судя по протоколам допросов, из всех участников следственных дел Леонид Васильевич Сальков оказался самым стойким и несгибаемым. Он не признал своей вины, а лишь частично признал своё участие в антисоветской деятельности, — участие, ведь, юридически не равнозначно виновности. Но мы должны учитывать, что советские изуверы, как и всякие преступники, более всего боялись огласки своих злодеяний. Поэтому, возможно, при фабриковании дел учитывался тот факт, что Леонид Сальков был знаком со знаменитым уже в то время Владимиром Петровичем Филатовым, и это могло повлечь за собой кое-какие неприятные последствия[13]. Поэтому, вероятно, на него оказывалось и меньшее давление, — прессовать друга или знакомого академика В.П.Филатова, который, по распространённой до сих пор легенде, лечил самого И.Сталина — на это решится не каждый. Ведь, злохитренные чекисты понимали, что репрессиями в отношении некоторых авторитетных личностей они могут возбуждать недовольство среди известных и значимых для общества людей.
Иона Атаманский с матушкой, клиром и прихожанами.
Возможно на снимке присутствует и кто-нибуть из людей, упоминаемых в рассматриваемых следственных делах.
В заключение хотелось бы отметить, что несмотря на кричащие заголовки типа «Разгром церковной оппозиции» (см. упомянутую книгу Александра Тригуба) и всевозможные потуги похоронить Истинно-Православную Церковь, она продолжала существовать ещё долгое время не только на Украине, но и в городе Одессе и её окрестностях. Так, например, согласно данным историка А.Колодного, на 1 января 1962 г. в Одессе действовало как минимум четыре истинно-православных общины, вероятно, с таким же числом священнослужителей и общим числом участников не менее 25-ти человек[14], а на 1 января 1965 г. в Одессе и Одесской области действовало три истинно-православных общины с 29-ю участниками движения[15]. Хочется надеяться, что когда-нибудь к данным архивам допустят не только «избранных», и в скором времени нам станут известны материалы и этих дел. Но безусловно, что если бы «разгром» ИПЦ состоялся в 30-х годах прошлого века, как утвержает вышеупомянутый светский историк, то современные гебисты не продолжали бы свою политику преследования, или, на их языке, «разработкок» последователей Истинно-Православной Церкви с использованием провокативных методов, — зачем бороться с тем, чего нет?!
И рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа (Откр.12:17).
Знает дракон, что даже если уничтожена истинно-православная иерархия и священство, Церковь будет существовать на земле до тех пор, пока имеется хотя бы один верующий христианин, способный совершить таинство крещения. А если бы не было таких верующих, то и мира как такового уже не было бы!
Игорь Кобылянов
(7 апреля 2015 г. — 8 июня 2015 г.)
[1] Александр Тригуб. Разгром украинской церковной оппозиции в Русской Православной Церкви (1922-1939 гг.). — Николаев. 2009 г. (На укр.яз.); М.І.Михайлуца. Зiткнення практичних фiлософiй: бiльшовицкi спецслужби проти iстинно-православних на Одещинi в серединi 30-х рр. ХХ ст.; и др.
[2] В.С.Толстогузов. Счастье здесь, на земле. — Петрозаводск. 1962; П.А.Савкин. Встреча в тайнике. — 1968 г. ; и мн.др.
[3] ГАОО, Р-8065, оп.2, д.9504, л.89.
Здесь следует добавить, что после написания данной статьи в Украине разрешили свободное фотокопирование документов, благодаря чему я смог в дальнейшем просто выкладывать фотографии сдедственных дел без их текстовой расшифровки (примечание добавлено 30 сентября 2017 г.).
[4] См. опись документов следственного дела Леонида Салькова.
[5] 14 августа 1989 г. реабилитированы Пирек Александра Францевна и Мария Георгиевна Ходанович, а 30 августа 1989 года — священник Георгий Трехбратский. — ГАОО. Ф.«П». Д. 9504, лл.91-93. Документы же о реабилитации Леонида Васильевича Салькова, священника Владимира Иванова, Георгия Ивановича Балухатина и Семена Яковлевича Коха помечены 31 июля 1989 года. — ГАОО. Ф.«П». Д. 11066, лл.114-117.
[6] Реабілітовані історією. Одеська область. Книга перша. — Одеса: АТ «ПЛАСКЕ», 2010, с.74.
[7] Там же, с.100-105.
[8] Там же, с.72.
[9] Правила иже во святых отца нашего Кирилла, Архиепископа Александрийского. Каноническое послание к Домну, Патриарху Антиохийскому.
[10] Нумерация квартир за прошедшие годы, возможно, изменилась, — при моём посещении дома хозяев квартиры № 8 не было. Когда я зашёл в этот дом во второй раз, ворота были на кодовом замке.
[11] О катакомбах XX века. — Беседа в редакции с профессором МДА протоиереем Владиславом Цыпиным.
[12] Отец Иона Моисеевич Атаманский скончался от тяжёлой болезни 30 мая (17 мая по старому стилю) 1924 года. По всей вероятности, он был отравлен чекистами, поскольку подвергать подобного духовного лидера обычным репрессиям было чревато для них народными возмущениями. Во всяком случае, о факте одного из подобных отравлений указывается у протоиерея Михаила Польского в его в книге «Новые мученики российские». В посвященной Ионе Атаманскому статье говорится, что он «в обществе недовольного им духовенства был напояем ядом, но оставался невредим» (см. данную статью). На месте его захоронения на Слободском кладбище в советское время проводились «нелегальные» молитвенные собрания. Горсточка земли с его могилки хранится до сих пор и у меня.
[13] Эти рассуждения, конечно же, не более чем предположение, поскольку самого В.П.Филатова — профессора Одесского медицинского факультета Императорского Новороссийского университета, а затем — Одесского мединститута, зав.кафедрой глазных болезней, 20 февраля 1931 года арестовали, и в течение двух месяцев продержали в тюрьме [Смирнов В.А. Допросы академика В.П.Филатова. — Правое дело. № 5 (261); № 10 (266)].
Но в доказательство справедливости данного предположения можно привести такой довод, что в 1935 г. вышел пропагандистский документальный фильм об Одессе, в котором показаны кадры с участием академика В.П.Филатова, где его деятельность на медицинском поприще представлена как достижение советского строя.
Небольшая видеосъемка во время работы в одесском областном архиве с песней на слова В.П.Филатова
[14] Історія релігії в Україні: Навчальний посібник. С.560.
[15] Історія релігії в Україні: у 10-ти т. За ред. проф. А.Колодного. Релігійні меншини України. Т.7. - Український видавничий консорціум. Київ. 2011.
© Истина, 2015 г.
