Прежде чем начать обзор следственных дел по «контрреволюционным выступлениям в монастырях», приведём текст весьма показательного письма сотрудника отдела печати Московского Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов В.Крестовникова, направленного им 10 октября 1919 В.И.Ленину.
В прошлое воскресенье я совершил традиционную прогулку в глубь Московской губернии — в Звенигородский монастырь. То, что я там увидел, я не хочу, даже не могу умалчивать. Я не буду говорить ни о монастыре, ни о монастырском хозяйстве (ныне советское), ни о деятельности тамошних коммунистов, ибо всего этого я не видел.
Можно к религии относиться всячески, вплоть до «кощунства», но если представители власти делают не нужные Советскому строю шаги, то таким лицам нужно на это указать.
Я глубоко уверен, что Вы, уважаемый Владимир Ильич, сами отвернётесь и запротестуете, если Вас поставят на место «бога» в буквальном смысле. Я не допускаю и мысли, чтобы Вы (Ваш портрет) согласились фигурировать, как икона. Дело вот в чём. Над входом в монастырь висела когда-то в киоте какая-то икона. Перед ней теплилась лампада. Пришлые и окрестные люди проходили, осеняя себя крестным знамением, и уходили с покоем на душе. Всё это, может быть, и не по-нашему, но что делать. С людьми старого закала — религию у них вытравить нелегко.
Потом пришла пора, монастырь закрыли и обратили его во что-то другое. Над колокольней развевается символ пролетарской власти — красный флаг — и всё говорит, что здесь идёт уже не та, прежняя жизнь, а что-то новое. Всё это в порядке вещей и даже целесообразно. Но одного я не мог понять, и одно мне противно, несмотря на полное моё безразличие к религии, так как я совершенно неверующий с 1905 года, — это то, на что я и хочу обратить Ваше внимание, дабы Вашим именем не шантажировали и не злоупотребляли, ибо всё это идёт, в конце концов, к контрреволюционным выступлениям, к излишней озлобленности и к ненужным жертвам.
Так вот. Над воротами монастыря висела икона.
Теперь же на том же самом месте, над входом в бывший монастырь, в киоте на месте иконы. к которой обращались с благоговением, в киоте, обложенном красной материей, вставлено Ваше изображение, а под ним красный флаг. Я невольно задавал себе вопрос — неужели всё это сделано сознательно и с согласия нашего уважаемого и дорогого вождя, и я сейчас же сказал себе — нет, это прямое издевательство над завоеваниями революции и умаление значения наших вождей. Ведь после смеются обыватели — те же середняки и бедняки, горожане и мещане, работницы и крестьянки, идя мимо ворот и видя Ваш портрет, поверьте, обругают и Вас, и большевиков, и товарищей, и комиссаров, и кого не лень. Они прямо скажут: ишь, сняли иконы, а повесили себя, чтобы им молились. В моей голове никак не укладывается понятие, чтобы Вы фигурировали, как иконное изображение. Если это задумано с агитационной целью, то оно получило обратное значение. Я думаю, что разобрав, этот вопрос, Вы сами с презрением отнесётесь к этой затее и распорядитесь, чтобы скорее сорвали «святое» изображение нашего вождя вместе с киотом, и тем дадите понять местным жителям, что Вы с ними не хотите быть не в ладах. Такая пропаганда и агитация нам не нужна. Такое уважение к вождям преступно, ложно и ненужно. Если хотят вывешивать Ваш портрет, то для этого есть много места. Пусть чаще попадаются Ваши портреты и портреты Ваших товарищей по работе в комнатах рабочих, на стенах чайных, на письменных столах сотрудников, пусть даже попадаются они и в хижинах бедняков в красном углу — всё это будет доказательством искренней дружбы и уважения, и тем самым мы придём к согласию и не будем слышать таких возгласов, как «долой коммунистов» <...>