Прот.Измаил Рождественский
(тюремная фотография)
Прот.Измаил Рождественский |
Пройдя Вятскую тюрьму и оказавшись в Архангельске, летом 1935 г. владыка получил от архиепископа Серафима просьбу «быть полезным его духовным детям». Из этих слов вытекает, епископ Дамаскин присоединился к «иосифлянам», возглавив Вятскую епархию вместо умершего епископа Виктора (Островидова), тем более что его ближайшим помощником стал сподвижник митрополита Иосифа (Петровых) протоиерей Измаил Рождественский.
Вместе с тем, зная взгляды владыки Дамаскина на устроение Церкви в «последние времена» на основании духовных связей между пастырями и пасомыми, без печати и канцелярии, можно предположить, что его окормление отделившихся вятских общин было лишено выраженных церковно-организационных признаков.
К моменту выпуска декларации митрополита Сергия Вятской епархией управлял архиепископ Павел (Борисовский), член Временного Патриаршего Синода при Заместителе Патриаршего Местоблюстителя. Архиереем соседней, Воткинской, епархии являлся епископ Виктор (Островидов), который управлял и Вятской епархией в периоды пребывания архиепископа Павла (Борисовского) в Синоде[1].
Получив июльскую декларацию, епископ Виктор, не оглашая в храмах своей епархии, отправил ее обратно митрополиту Сергию. В Вятской епархии декларация была оглашена, но в большинстве храмов Вятки[2] и в некоторых благочиниях ее не приняли, хотя общения с митрополитом Сергием не прерывали. Вскоре последовал указ митрополита Сергия о разделении Воткинской епархии на пять частей между соседними епархиями. Епископ Виктор написал митрополиту Сергию письмо с просьбой изменить свое решение. В ответ после предупреждения последовал синодальный указ о назначении епископа Виктора епископом Шадринским с правом управления Свердловской епархией. Епископ Виктор в Шадринск не поехал. Он обратился с письмом к митрополиту Сергию по поводу воззвания (декларации), начинающимся словами: «От начала до конца оно исполнено тяжкой неправды...» — и с «Письмом к ближним», где призывал подписавших декларацию покаяться, предупреждая, что в противном случае надо беречься от общения с ними.
На совещании духовного управления Воткинской епархии было принято постановление о прекращении епархией молитвенно-канонического общения с митрополитом Сергием. Духовенство Вятки разделилось. Последователи епископа Виктора вскоре объединились с ленинградскими «иосифлянами», причем его позиция была весьма радикальной: он прямо называл Сергиевское духовенство и Таинства, совершаемые им, безблагодатными, а самого митрополита Сергия еретиком.
11 апреля 1928 г. вышло постановление митрополита Сергия и временного при нем Патриаршего Священного Синода по «делу о нестроениях в Ленинградской, Ярославской, Воткинской и Воронежской епархиях». Епископ Виктор был уволен от управления Шадринским викариатством и Свердловской епархией и запрещался в священнослужении. Но еще за неделю до этого, 4 апреля 1928 г., он был арестован и отправлен в Соловецкий лагерь[3]. В апреле 1931 г. архиерея по освобождении из лагеря сослали на три года в Северный край, затем, в мае 1933 г., в Коми АССР.
В это время в Вятской епархии насчитывалось 222 прихода, признававших митрополита Сергия, и 52 прихода последователей епископа Виктора.
После смерти святителя Виктора управление Вятской епархией взял на себя находящийся в архангельской ссылке архиепископ Серафим (Самойлович), который, будучи арестован 21 мая того же года, передал епархию епископу Дамаскину.
В Вятскую область приехал священник Измаил Рождественский, который поддерживал общение с митрополитом Иосифом, находящимся в казахстанской ссылке. На допросе 14 июля 1937 г. митрополит Иосиф (Петровых) говорил:
Из-под Ленинграда приезжала ко мне Парашкова Анна, передала мне два письма от священника Измаила и Михаила. В письмах они подтвердили верность мне и просили помочь в духовном общении со мною[4].
К этому времени сосланный епископат, оппозиционный митрополиту Сергию, духовно был сплоченнее, единомысленнее, чем ранее. Недолгий период оживления их общения в начале 1934 г., позволивший прояснить позиции архиереев, а также ужесточение преследований, утрата иллюзий на возможный отказ митрополита Сергия от пререкаемых нововведений и пр. сблизили позиции епископа Дамаскина, митрополита Кирилла, архиепископа Серафима, митрополита Иосифа.
 Еп.Дамаскин (1933) |
Ко времени пребывания епископа Дамаскина в Архангельске относится «Рождественское послание» святителя, адресованное семье протоиерея Григория Синицкого, находящегося в заключении. Бодрый, приподнятый и одновременно трагический дух этого последнего известного нам послания раскрывает духовный облик владыки, мысленно живущего уже не в земном пространстве.
Во время пребывания святителя в Архангельске возникла проблема изготовления мира, необходимого для совершения крещений. Епископ Дамаскин обратился к митрополиту Кириллу с запросом о возможности замены мира рукоположением, как это делалось в апостольские времена. Митрополит Кирилл, не отвергая своих полномочий разрешить этот вопрос после консультаций с другими епископами, принципиально не возражал. Такого рода вопрос мог разрешить только возглавитель Церкви, каким и воспринимался митрополит Кирилл в среде единомышленников и каковым после известия о кончине митрополита Петра в 1936 г. он ощущал себя.
В этом смысле для нас большой интерес представляет письмо митрополита Кирилла к иеромонаху Леониду от 23 августа 1937 г. из казахстанской ссылки. Митрополит пишет, отвечая на вопросы о.Леонида:
Ожидание, что м[итрополит] Сергий исправит свои ошибки, не оправдалось, но для прежде несознательных членов Церкви было довольно времени, побуждений и возможности разобраться в происходящем, и очень многие разобрались и поняли, что м[итрополит] С[ерг]ий отходит от той Православной Церкви, которую завещал нам хранить Св.Патриарх Тихон, и следовательно, для православных нет с ним части и жребия[5].
Святитель сообщает, что находится в братском общении с митрополитом Иосифом, отмечая с благодарностью то, что именно с его благословения был высказан от Петроградской епархии «первый протест против затеи м[итрополита] Сергия и дано было всем предостережение о грядущей опасности»[6].
Далее следуют слова, прямо относящиеся к Вятской епархии. Митрополит Кирилл пишет, что после смерти епископа Виктора (1934) с предстоятелями этой епархии (митрополитом Иосифом, епископом Димитрием, епископом Сергием) «искали и находили руководство послушные ему [далее зачеркнуто] верующие Вятской епархии». В зачеркнутом фрагменте содержатся такие слова:
Правда, у них проявляются крайности в отношениях к Сергианству (например, перекрещивание крещеных), но эта ревность не по разуму представляется мне не как принятое у викторовцев исповедание, а как печальная случайность, порожденная личным темпераментом отдельных неразумных ревнителей[7].
Среди таких «ревнителей» был священник Альбов, который перекрещивал и перевенчивал тех, кто принял Таинства в «Сергиевской церкви». Полномочий епископа Дамаскина этот священник не признал, за что на него была наложена святителем епитимия. В связи с этим и другими случаями среди окормляемого епископом Дамаскином духовенства произошел раскол. Некоторые верующие подвергли сомнению его права распоряжаться в епархии. Ими даже был послан запрос: «Имеет ли епископ Дамаскин полномочия гражданской и духовной власти в лице архиепископа Серафима на духовное управление Вятской епархией, и если имеется, то в какой мере»[8].
Епископ ответил: «Не за № или печатью»[9].
Часть «непоминающих» приходов из числа Иранского викариатства и прилегающих округов не подчинились епископу Дамаскину и в декабре 1935 г. вступили в общение с сосланным в Йошкар-Олу епископом Сергием (Дружининым).
Владыка был арестован 3 марта 1936 г. и прибыл в распоряжение УНКВД по Кировскому краю 17 апреля того же года. Вскоре были арестованы и другие лица, проходившие по этому делу. Судя по материалам следственного дела, он привлекался как епископ, руководивший вятскими (кировскими) церквами. В справке на арест говорилось:
СПО УГБ по Севкраю располагает данными о том, что отбывающий в гор.Архангельске срок ссылки епископ Дамаскин-Цедрик Димитрий Димитриевич, являясь руководителем созданных им в гор.Архангельске, Кировске и др. районах нелегальных к.-р. групп «ИПЦ», систематически ведет контрреволюционную работу, устраивает у себя в квартире нелегальные к.-р. сборища, на которых ведет контрреволюционные беседы и призывает участников к активной борьбе против Советской власти[10].
Начались допросы. Владыка отказывается называть имена. На протоколе от 10 апреля его собственноручная запись:
Вследствие моего болезненного состояния прошу отменить продолжение допроса до моего выздоровления.
Еп[ископ] Дамаскин[11].
17 апреля он был доставлен в распоряжение УНКВД по Кировскому району. Сержант госбезопасности Баталин нашел, что «Цедрик Д.Д.... являлся руководителем контрреволюционной, церковно-монархической группы на территории Кировского края, состоящей из духовенства патриаршей, а по-местному викторовской церковной ориентации. В основу своей к.-р. деятельности группа ставила борьбу против соввласти и коллективизации за сохранение “православных церквей”. Для руководства к.-р. образованием на месте Цедриком были выделены специальные уполномоченные из духовенства, входящего в состав этой группы»[12].
Из показаний владыки следует, что в Архангельске он общался с Пискановскими, в частности супругой о.Николая Клавдией Петровной. Посещал квартиру сосланного в Архангельск епископа Парфения (Брянских), который, судя по всему, был к этому времени его единомышленником.
В своем собственноручном показании владыка Дамаскин отрицал, что возглавлял Вятскую епархию после епископа Виктора (Островидова).
Я прошу Ос[обое] Совещание обратить свое внимание на тот факт, что главное преступление, инкриминируемое мне следствием, это — «образование нелегального управления Вятск[ой] епархией», между тем только 4 общины (из 52!) вошли со мною в случайную связь; что из всех привлекаемых лиц только один мне хорошо известен, как принадлежавший ранее к моей епархии (Смоличев), троих я лишь мельком видел, а остальных вовсе не знал; что самое количество церк[овных] общин само следствие открыло мне; что из самих материалов видно, что ни благочинных я не назначал, что не делал вообще никаких назначений и даже свящ[енник] Смоличев мною не назначался[13].
Владыка не обманывает следствие. Он руководил теми, кто в этом нуждался, на основе проповедуемого им принципа.
Однако материалы следствия все же говорят о том, что епископ Дамаскин воспринял от архиепископа Серафима назначение на Вятскую епархию. По канонам архиерей не может передавать управление епархией ни по завещанию, ни лично, это дело высшего церковного управления. Тем не менее архиепископ Серафим, воспринявший возглавление отделившейся Вятской епархией от умершего епископа Виктора, распорядился о назначении епископа Дамаскина управляющим Вятской епархией.
В допросе от 14 августа 1936 г. следователь спрашивал епископа:
Вопрос: Кого Вы считаете «Вятским епископом»?
Ответ: Вятским епископом, точнее, Временно управляющим Вятской епархией я считаю Серафима Угличского, хотя он находится и вне епархии.
Вопрос: Кто уполномочил Серафима Угличского на временное управление так называемой Вятской епархией?
Ответ: Это уполномочие (так в тексте. — O.K.) передано ему перед смертью епископом Виктором Островидовым[14].
Святителя Дамаскина обвиняют в административных действиях на территории Вятской епархии — создании благочиннических округов, назначении благочинных. Он отрицает это. Однако другие обвиняемые дают другие показания. Например, священник Василий Петухов:
Вопрос: Как осуществлялось епископом Дамаскином руководство так называемой «Вятской епархией"?
Ответ: Руководство епархией осуществлялось через назначенных Дамаскином уполномоченных — благочинных.
Вопрос: Кто персонально были уполномочены епископом Дамаскиным в епархии?
Ответ: Вятская епархия Дамаскиным была разбита на три благочиннических округа: Котельнический, Глазовский и Яранский. На Котельнический округ был назначен священник Петухов, на Глазовский — священник Иван Двоеглазов.
По словам о.Василия Петухова, он получал указания о правилах совершения церковных богослужений, о порядке венчания лиц с расторгнутыми браками[15].
В Вятской епархии оказываются священник Иоанн Смоличев, также арестованный в апреле 1936 г. На допросе он показал, что принадлежит к «Патриаршей ориентации, возглавляемой митрополитом Петром Крутицким, а в данной местности после смерти епископа Виктора архиепископом Серафимом»[16]. Находясь в ссылке в Архангельске летом 1935 г., он имел возможность встречаться со своим духовным отцом, затем уехал на Украину. Епископ Дамаскин поставил его на служение в церковь с.Малые Суны Архангельской области.
«Является ли Ваше церковное управление нелегальным?» — спрашивал следователь, на что в соответствии с представлениями епископа Дамаскина о Церкви в последние времена священник Иоанн отвечал: «В действительности нет легально действующего управления церквей патриаршей ориентации, что, однако, и не является необходимым для внутренних отношений в церкви»[17].
Обвиняемый Егор Емандыков соорудил в лесу пещеру, в которой он и другие молились Богу. Оперативники признали в ней строящуюся тайную церковь, что также послужило материалом для обвинения.
Обнаруженный чекистами тайный подземный монастырь в Вятских лесах,
построенный по благословению Епископа Дамаскина (Цедрика)
27 октября 1936 г. епископ Дамаскин был осужден «тройкой» УНКВД Кировского края по ст.58-10 на 5 лет лагерей. Его отправили по этапу вместе с о.Иоанном Смоличевым[18].
Вскоре (5 августа 1937 г.) был арестован и «Сергиевский» архиерей, архиепископ Кировский Киприан (Комаровский). 11 декабря 1937 г. он был расстрелян в подвале внутренней тюрьмы НКВД города Кирова вместе с пятью другими священнослужителями. Одним из этих пяти священнослужителей был священник Федор Михалюк, когда-то, в бытность келейником архиепископа Евсевия (Никольского), поссорившийся с иеромонахом Дамаскином. Их соединило мученичество за Христа.
[1] Шкаровский М.В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. М., 1999. С.50.
[2] 5 декабря 1934 г. постановлением ВЦИК СССР г.Вятка был переименован в г.Киров.
[3] Шкаровский М.В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. М., 1999. С.54.
[4] Во имя правды и достоинства Церкви: Жизнеописание и труды священномученика Кирилла Казанского / Авт.-сост. А.В.Журавский. М.: Изд. Сретенского монастыря. М., 2004. С.604.
[5] История Русской Православной Церкви: Новый Патриарший период: от восстановления Патриаршества до наших дней. Т.1: 1917-1970. СПб.: Воскресение, 1997. С.982.
[6] Там же. С.983.
[7] Там же.
[8] Архив УФСБ по Кировской обл. Д.СУ-9730. Л.210.
[9] Там же.
[10] Там же. Л.1.
[11] Там же. Л.14.
[12] Там же. Л.6.
[13] Там же. Л.15 об.
[14] Там же. Л.19 и об.
[15] Там же. Л.42.
[16] Там же. Л.70 об.
[17] Там же. Л.71.
[18] Как свидетельствует Е.Н.Лопушанская, «О.Иоанн не мог идти... Епископ Дамаскин сбросил котомку со своими вещами, отдал их какому-то верующему и взвалил о.Иоанна на плечи... Так двигались они на север». Проверить этот эпизод пока не представляется возможным (см.: Е.Л. [Лопушанская Е.Н.] Епископы-исповедники. С.93).
