Масштабность операции по выявлению и ликвидации филиалов ИПЦ в Центрально-Чернозёмной области (ЦЧО) и на Юге страны, проведённой чекистами в два этапа с 1930 по 1932, была, очевидно, вызвана стремительными темпами проведения коллективизации и ответными волнениями и вооружёнными выступлениями крестьян. Очаги сопротивления в большей степени затронули Воронежскую область, районы Дона и Кубани, где влияние иосифлянского духовенства было преобладающим.
Позже в следственных делах ИПЦ по Воронежской и другим областям оппозиционные митр.Сергию клирики и миряне будут проходить как «буевцы» — по имени епископа Воронежского Алексия (БУЯ), ставшего во главе иосифлянской части своей епархии. Оформление движения ИПЦ в этом регионе и на Юге России подробно изложено в материалах нескольких групповых дел по ИПЦ. Обратимся к ним.
Активность верующих Воронежской епархии в противостоянии властям проявилась гораздо раньше. Тогда во главе епархии стоял архиеп.Пётр (ЗВЕРЕВ). Ораторский дар, привлекающий на его проповеди массу верующих, высокий авторитет человека твёрдых религиозных убеждений тревожил местные власти с начала пребывания его в епархии. С января по ноябрь 1926 длилось жёсткое противостояние клира и мирян органам ГПУ и милиции. Для защиты архиеп.Петра от преследований была сформирована группа прихожан, днём и ночью охранявшая пастыря. Верующие неоднократно обращались за помощью в партийные органы, проводили массовые акции протеста, а когда Владыка отправлялся по очередному вызову в милицию или ГПУ, по 300 человек-мирян сопровождали его и требовали освобождения, угрожая властям; в защиту пастыря даже была послана телеграмма от имени рабочих в адрес ХV партконференции.
Ответом органов ГПУ стал арест 28 ноября 1926 еп.Петра вместе с группой активных клириков и мирян. В марте 1927 следствие по групповому делу было завершено. Архиеп.Пётр своей вины не признал и обвинение не подписал. 26 марта Пётр (ЗВЕРЕВ) был приговорён к 10 годам концлагеря и отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения. Остальные обвиняемые приговорены к 3-5 годам лагеря или ссылки.
Сменивший архиеп.Петра на Воронежской кафедре еп.Алексий (БУЙ) принял в духовное руководство крайне недовольную несправедливостью властей и достаточно сплочённую паству. Реакция прихожан на Декларацию митр.Сергия, которой предписывалось поминовение на богослужениях советской власти, была резко отрицательной. Так что активная поддержка клириков и верующих в противостоянии политике митр.Сергия у Владыки Алексия была легко прогнозируема.
22 января 1928 по церквям Воронежской епархии было распространено Послание еп.Алексия (БУЯ)[1] в котором он Заявлял, что вполне разделяя мнения и настроения верных православных иерархов и своей паствы, отныне отмежевываюсь от митрополита Сергия, его неканонического Синода и деяний их.[2] 27 января он был запрещён митр.Сергием в священнослужении и освобождён от управления епархией.
Весной 1928 часть епархии во главе с еп.Алексием официально примкнула к митр.Иосифу (ПЕТРОВЫХ). Позже один из сотрудничавших со следствием обвиняемых покажет, что при первом же свидании еп.Алексия с архиеп.Димитрием (ЛЮБИМОВЫМ), состоявшемся в мае 1928, последний заявил, что он, епископ Алексий, с этого дня будет управлять всем Югом России, мотивировал это решение тем, что ему, архиеп.Димитрию, трудно управлять южными приходами.
По совету архиеп.Димитрия еп.Алексий переместился в город Елец, и с этого момента, по показаниям свидетелей, началась волна присоединений к нему духовенства Центрально-Чернозёмной области и Украины. По показаниям священника Сергия БУТУЗОВА, его личная квартира стала вроде странноприимного дома, где каждый день ночевали два-три священника, приехавшие на встречу с еп.Алексием. Массовость присоединений духовенства отмечалась в Сумском округе, куда еп.Алексий (БУЙ) рукоположил не один десяток священнослужителей. За рукоположениями и пострижениями приезжали к еп.Алексию и посланники еп.Варлаама (ЛАЗАРЕНКО) с Северного Кавказа и из Черноморья.
Активная деятельность еп.Алексия и верного ему клира, по версии следствия, привела к созданию массовой организации, охватившей всю ЦЧО. Влияние еп.Алексия, помимо его епархии, простиралось также на Дон, Кубань, Харьковскую область и Северный Кавказ. На первом этапе операции по ликвидации Воронежского филиала ИПЦ чекисты насчитывали в нём в 1928-1929 не более 500 участников, среди них — 66 священников и 74 монашествующих. Политической платформой организации, по версии следствия, являлась широко распространяемая по церквям брошюра «Что должен знать православный христианин», привезённая еп.Алексием из Москвы.
По версии следствия, в организацию входил ряд отдельных периферийных групп, создаваемых вокруг приходских советов и возглавляемых клириками ИПЦ. По показаниям ценного для чекистов «свидетеля», еп.Алексий был убеждён, что главную роль эти группы должны будут сыграть при внешних и внутренних осложнениях, в чём Алексей Воронежский уверен и надеется. что всё это произойдёт в самые ближайшие дни. Периферийные группы были созданы в следующих округах: Острогожском с городами Будённым и Бобровом и 16 сёлами; Уманском с сёлами; Елецком с 5 городами; Борисоглебском с 2 сёлами; Белгородском с 2 сёлами; Козловском с 2 городами.
Ядром организации был Алексеевский Акатов монастырь в Воронеже, где и проходили конспиративные собрания под руководством еп.Алексия. После его высылки на Соловки организацию возглавила Коллегия из пяти человек[3] под председательством священника Иоанна СТЕБЛИН-КАМЕНСКОГО. После высылки о.Иоанна на Соловки Коллегию возглавил священник Сергий ГОРТИНСКИЙ.
О. Иоанн прибыл в ссылку в город Воронеж после отбытия срока в Соловецком лагере особого назначения. Он был направлен еп.Алексием настоятелем церкви в бывшем Девичьем монастыре и стал духовником женской монашеской общины. К о.Иоанну за советом и помощью обращались не только его прихожане, но и крестьяне из ближних и дальних сёл ЦЧО, настолько непререкаем был его авторитет. Естественно, что после ареста и высылки еп.Алексия о.Иоанн стал епархиальным благочинным. Именно с его проповедью, состоявшейся 16 февраля 1929, в которой, как показали «свидетели», он предупреждал прихожан: Граждане, хлебных запасов нет, грозит голод, запасайтесь, кто как может, всё это является предвестниками грядущих войн, — следствие связало последующие огромные очереди в магазинах за продуктами, оскудение их запасов, панику и беспорядки в рабочем посёлке.
О.Иоанн будет обвинён и в разжигании религиозного фанатизма на похоронах игуменьи Девичьего монастыря, где он заявил, что скончавшаяся — жертва гонений на Церковь, и обратился к верующим с призывом к единению, сказав: Вот мы снова вместе, едино стадо, скоро наступят лучшие времена, и мы опять восторжествуем. Показания «свидетелей» о тайных собраниях в кельях монастыря, на которые попасть постороннему было невозможно, поскольку надо было знать пароль, «признания» арестованных крестьян, что именно о.Иоанн давал такую установку — колхозное строительство и отбирание имущества у кулаков поведут к полному разорению крестьян, разрушению религии, и что против таких мероприятий коммунистов нужно восставать, — всё это могло быть написано под диктовку следствия, и эту версию подтверждает заявление одной «свидетельницы», что о.Иоанн сам почти никогда не высказывался, а говорил только через своих приближённых монашек. Отрицая все обвинения, о.Иоанн утверждал, что неукоснительно каждый праздник и каждое воскресенье, а иногда и по будням говорил поучение чисто духовного характера, никогда не касаясь политических вопросов.
Для следствия главным обвинением в контрреволюционной деятельности буевцев была их активная агитация против коллективизации, что и было понятно, так как успех или неуспех её определяли богатые земледельческие районы Юга России. По версии чекистов, эта работа велась в трёх направлениях: распространение антисоветских воззваний и листовок; посылка пропагандистов-связистов из духовенства; составление директив руководителям опорных пунктов.
Активными разъездными агитаторами-пропагандистами были названы архим.Тихон (КРЕЧКОВ), игумен Иосиф (ЯЦУК) и иеромон.Мелхиседек (ХУХРЯНСКИЙ). На следствии один из этих обвиняемых даст «признательные» показания о пастырских советах руководителей Алексеевского монастыря — внушать христианам, что Соввласть, поставленная нищими и босяками, нарушила установленный Богом порядок получения власти сверху от Бога, а не снизу, поэтому Соввласть не нужно признавать законной, Богом благословенной. Главным методом обработки крестьян против вступления их в колхозы была исповедь, особенно женщин-прихожанок, которым внушалось, что колхозы есть фактическое закрытие церкви, лишение верующих общения с Богом, лишение получения благодати, что колхозы есть ничто иное, как дело рук сатаны.
На результатах противоколхозной агитации монашества ИПЦ следствие остановилось особо: были отмечены выступления верующих в 14 сёлах, прошедшие с 21 января по 5 февраля, подготовленные и проведённые, по версии чекистов, в основной части из них буевцами. Там были разгромлены здания сельсоветов, разграблены семенные фонды и колхозный инвентарь, избиты советские и партийные работники, разгромлены колхозные постройки. К примеру, в селе Нижне-Икорец[4] состоялось массовое выступление преимущественно женщин, которые, разгромив сельсовет, сорвав красный флаг и разорвав портреты вождей, ходили по улицам с чёрным флагом с криками: «Долой колхозы!», «Долой антихристов-коммунистов!». Эти выступления, очевидно, действительно имели место, поскольку именно в эти годы в Политический Красный Крест резко возрос поток отчаянных, с мольбой о помощи писем от жён и матерей крестьян, расстрелянных или осуждённых на десятилетние сроки в лагеря.
Ответом властей стали массовые аресты священнослужителей и верующих в феврале-марте 1930. Методы следствия в получении «признательных» показаний нам теперь известны, так что можно не удивляться, что многие обвиняемые показали, что являлись участниками организации буевцев, что она существовала нелегально и имела два центра — полулегальный и конспиративный, что главной целью их была активная борьба за сохранение старой веры и восстановление старых порядков. Для этого во все уголки епархии, на Юг России и Украину направлялись кадры монахов и агентов, которым поручалось вести пропаганду против колхозов и против Советской власти, результатом которой и стали массовые выступления верующих. Прежде всего расправились с верующими — участниками событий, часть из которых была расстреляна. Получив от осуждённых нужные свидетельские показания, чекисты взялись за клириков-буевцев.
Сам еп.Алексий к тому времени уже был осуждён. Он был арестован 6 марта 1929 в городе Ельце Орловской области как организатор контрреволюционных монархических организаций «Буевцы». В рапорте оперуполномоченного, проводившего задержание, отмечалось, что во время обыска гр. БУЙ А.В. держал себя дерзко и вызывающе, всячески иронизировал над сотрудниками.
При обыске было изъято обращение архиеп.Серафима (САМОЙЛОВИЧА), ставшее вещественным доказательством вины еп.Алексия в распространении этого обращения по церквям Воронежской епархии. В тексте обращения следствием были подчеркнуты следующие строки: Мы руководствуемся в нашем смирении Православной Христианской совестью и преданностью Собору Православной Российской Церкви 1917-1918 гг., почившему Святейшему Патриарху Тихону, Патриаршему Местоблюстителю Высокопреосвященному Петру, митрополиту Крутицкому и тем страдальцам за истину Христову, которые отметают Декларацию м.Сергия и все последующие его распоряжения.
7 марта еп.Алексий был доставлен в Москву и заключён в Бутырскую тюрьму. Следствие велось ударными темпами. Уже 20 апреля арестованному было предъявлено обвинение, в котором говорилось: Принадлежа к крайне правым церковникам, распространял их антисоветскую литературу. 17 мая 1929 еп.Алексий (БУЙ) был приговорён по ст.58-10 УК РСФСР к 3 годам концлагеря и отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения вместе с 14 епископами, не признавшими своим главой митр.Сергия.
8 февраля 1930 еп.Алексий был этапирован с Соловков в Воронеж для привлечения к следствию по групповому делу буевцев, по которому проходили 38 человек. Среди подследственных были активные сторонники еп.Алексия: священники Иоанн СТЕБЛИН-КАМЕНСКИЙ, Сергий ГОРТИНСКИЙ, Феодор ЯКОВЛЕВ, Георгий НИКИТИН, архим.Тихон (КРЕЧКОВ) и другие. На последнем протоколе, когда еп.Алексию было предъявлено окончательное обвинение, он написал: Виновным себя ни в чём не признаю.
28 июля 1930 еп.Алексий и 12 священнослужителей были приговорены по ст.ст. 58-10 и 11 УК РСФСР к ВМН, 14 человек — к 10 годам ИТЛ, 10 человек — к 5 годам ИТЛ. Приговорённые к ВМН были расстреляны 2 августа, кроме еп.Алексия, который осенью 1930 был вывезен в Москву, так как был привлечён к новому следствию — по делу «Всесоюзного Центра ИПЦ» — как руководитель Воронежского филиала.
На этом этапе следствия от многих священников, уже осуждённых в лагеря и ссылки, были получены подробные показания о связи организации буевцев со «Всесоюзным Центром ИПЦ» в Москве и «Церковно-административным руководящим центром ИПЦ» в Ленинграде. О тесной связи еп.Марка (НОВОСЁЛОВА) с еп.Алексием показал один из обвиняемых, приведя в доказательство слова еп.Марка, что еп.Алексий это столп южной Церкви. Своим руководителем и идейным вождём признал его и еп.Варлаам (ЛАЗАРЕНКО) при конспиративном посещении еп.Алексия в городе Ельце, разослав после встречи воззвания к ИПХ с призывом присоединяться к еп.Алексию. Факт принятия под своё начало Полтавской, Майкопской и Сумской областей не отрицал и сам епископ, им же были назначены: благочинным стефановцев в Курской и Харьковской областях — священник Василий ПОДГОРНЫЙ, руководителем непоминающих в Кубано-Ставропольской области — священник Василий ПЕРЕПЁЛКИН и пастырем тайных монашеских общин в Черноморье — еп.Варлаам (ЛАЗАРЕНКО).
На допросе в октябре 1930 еп.Алексий твёрдо заявил: Ни к какой контрреволюционной организации церковников не принадлежал и церковную ориентацию, к которой я примыкал, контрреволюционной не считаю. Он подтвердил, что считает канонической главой движения буевцев митр.Иосифа (ПЕТРОВЫХ).
3 сентября 1931 по групповому делу «Всесоюзного Центра ИПЦ» еп.Алексий был приговорён к РАССТРЕЛУ, с заменой заключением в концлагерь, сроком на ДЕСЯТЬ лет. Он был отправлен в Свирлаг, где за ним с января 1932 было установлено постоянное наблюдение. Неустанными стараниями окруживших его «добровольных помощников» чекистов под кличками: «Пила», «Незабудка», «Георгий», «Хромой», «Современный», «Штиль» и «Разумов» — на него был собран в лагере солидный компромат. Вот выдержки из агентурных сообщений:
Находясь в заключении уже второй раз, я много видел несправедливостей и насилия. Народ дальше такого терпеть не будет. Вот пример насилия налицо — большинство заключённых, находящихся в лагерях, осуждены по ст.58 и 90% из них осуждены крестьяне, которые не только не умеют агитировать, но даже не могут подписать своей фамилии.
Из высказываний еп.Алексия в бараке (26 декабря 1931)
БУЙ в присутствии з/к <...> заявил: «Будем ли мы освобождены или нет, неизвестно, но в 1932 году нужно ждать больших событий
26 февраля 1932
З/к БУЙ в разговоре с з/к <...> 6 октября сказал: «Будем верить в Господа, что Бог терпит до времени, надоела эта проклятая жизнь, а вместе с ней и власть, которая нагнала в лагеря невинных людей, оставив дома голодных детей».
9 октября 1932
Епископ БУЙ своим поведением в бараке старается обратить на себя внимание з/к: долго молится по вечерам, призывает их к терпению, обещая скорое освобождение.
10 октября 1932
БУЙ ведёт к/р деятельность, которая выражается в том, что он, являясь авторитетом для а/сов.прослойки лагеря, не выступает против а/сов.суждений, высказываемых в его присутствии, и наоборот — своим молчанием или узаконивает их, или же отдельными репликами поддерживает, а иногда даже прямо ведёт а/сов.разговоры.
10 октября 1932
В ноябре 1932 еп.Алексий (БУЙ), согласно распоряжению ГУЛАГа ОГПУ, был переведен в Соловецкий лагерь особого назначения как имеющий ВМН. Заметим, что одновременно в Управление СЛОН из Москвы было направлено секретное указание:
Принимая во внимание то, что з/к БУЙ А.В. пользуется среди служителей религиозного культа всех ориентаций большим авторитетом, ПРЕДЛАГАЮ:
|
В октябре-ноябре 1932 в Воронежской епархии и на Юге России прокатилась вторая волна массовых арестов духовенства и верующих, по версии чекистов, участников буевской группы, входившей во «Всесоюзную церковно-монархическую организацию ИПЦ». Эта группа включала в себя 9 опорных пунктов с 40 ячейками. Участниками её являлись, якобы, скрывшиеся от репрессий и находящиеся в глубоком подполье последователи еп.Алексия, вновь активизировавшиеся в своей контрреволюционной деятельности. Их насчитывалось свыше 1000 человек.
Главное обвинение против участников буевской группы осталось прежним — активная подготовка вооружённого восстания для свержения соввласти, включающая в себя агитацию против колхозного строительства, распространение антисоветских листовок, провокационных слухов, вербовку участников и подготовку их к активным выступлениям против советской власти. В материалах дела фигурировала «Схема построения и связи» организации буевцев с Москвой, Ленинградом и с Соловками, где находился сам Владыка.
Алексеевский монастырь был к тому времени закрыт, поэтому центром организации определён был следствием храм в пригородном районе — Угланце, где служил иеромон.Вассиан (МОЛОДЦКОЙ). Логика чекистов в выборе центра организации и её руководителя была простой: если иеромон.Вассиан ездил на свидания с еп.Алексием (БУЕМ), то мог там получать определённые инструкции, а потому и быть ему руководителем буевцев.
Если верить протоколам чекистских допросов, то под сильнейшим нажимом следователя, о.Вассиану пришлось «признаться», что при последнем свидании в августе 1932 еп.Алексий «доверился» ему и заявил, что он через два-три месяца вернётся в Воронеж и займёт положение правящего архиепископа, так как срок, определённый ему для возвращения в Воронежскую епархию, есть срок гибели советской власти, которая будет свергнута, то есть в недалёком времени должен быть убит СТАЛИН. Более пагубного для еп.Алексия показания трудно было придумать.
21 декабря 1932 еп.Алексий был арестован на Соловках, в тот же день допрошен в связи с приездами к нему на свидание из Воронежа иеромонахов Вассиана и Серафима. Измученный многолетним пребыванием в лагере, неоднократными этапами и пересылками, шантажируемый угрозой расстрела, если не подпишет признания вины, еп.Алексий не выдержал давления следствия. И 25 декабря он пишет «покаянные» показания, в которых заявляет, что всегда враждебно относился к революции, проявляя в своей деятельности такую же враждебность и непримиримость к советской власти, в чём я перед ней раскаиваюсь. Далее он подтверждал, что жизнь в лагерях и постоянные размышления о взятой мною неправильной позиции привели меня к тому, что у меня изменились отношения к советской власти, и что я теперь, с нынешнего часа, решительно отметаю от себя всякую контрреволюционность и отмежеваюсь от всякой контрреволюции. По воспоминаниям сидевшего с ним в тюремной камере заключённого, во время следствия еп.Алексия пытали электротоком.
Подписав нужные следствию протоколы о деятельности организации буевцев, еп.Алексий избежал нового приговора. 2 апреля 1933 дело его было прекращено.[6]
Заметим, опять-таки, что, поскольку нам уже известны подобные «покаянные» заявления, например, Патр.Тихона и о.Валентина Свенцицкого, то попасться на ту же самую удочку мы не сможем. Верить советским документам можно только относительно. Чтобы не смущать читателя, мы в прошлый раз при опубликовании книги М.В.Шкаровского[7] умышленно не включили одно из таких «покаянных» писем, принадлежащих перу, якобы, Вл.Алексия. Но теперь мы приводим этот пропущенный отрывок из «Меморандума Группы СО 3-го отдела УСВИРЛАГ О.Г.П.У. на з/к Буй Алексея Васильевича (по состоянию на 1/XI-32 г.)». Он начинается следующими словами: Одновременно епископ БУЙ 4/I-32 на имя тов.Сталина написал письмо, в котором просит освободить его из лагерей и заверяет о своём сочувствии рабоче-крестьянской власти:
Высокочтимый Иосиф Виссарионович, Вам как руководителю нашего отечества небезызвестно, что будучи Управляющим Воронежской Епархией и южными епархиями Украины и Кавказа, я обвинён по ст.58-10-11 и сослан в Свирлагеря на 10 лет. В настоящем письме я не собираюсь оправдывать себя или обвинять кого. Я хочу лишь просить Вас, Иосиф Виссарионович, разрешить мне свободное проживание там, где Вам заблагорассудится. Я искренне сочувствую рабоче-крестьянской власти и всем начинаниям, кои проводятся под Вашим мудрым руководством, а Ваш высший акт благоснисхождения ещё более обяжет меня не только быть солидарным, но и работать в контакте с советской властью. Примите уверение в глубоком к Вам уважении. Бывший Управляющий Воронежской епархией и и.д. экзарха Украины — епископ Алексей БУЙ[8] |
И тон, и стиль данного письма не оставляет сомнений в том, что Вл.Алексий не мог быть его автором. Во всяком случае, мы не верим этим фальшивкам ГПУ. Ещё более убеждаешься в подложности этих документов, когда начинаешь сопоставлять даты, указанные в них. Так, согласно «Меморандуму», опубликованному М.В.Шкаровским, письмо к Сталину написано 4 января 1932. По данным же И.И.Осиповой Вл.Алексий «сломался» только 25 декабря 1932. Всё это говорит о явной несогласованности данных сведений. И очень печально, что вышеупомянутые авторы без всяких оговорок публикуют такие «документы» и ведутся на подобные провокации. — Прим.ред.
28 марта 1933 проходящим по групповому делу буевцев, среди которых числились — один епископ, 13 священников, 44 монаха и монахинь и 4 «бродячих церковника», были вынесены приговоры. 5 человек приговаривались к расстрелу, 22 человека — к 10 годам ИТЛ, 46 человек — к 5 годам ИТЛ. После томительного ожидания исполнения приговора осуждённые к расстрелу были отправлены в лагерь на 10 лет, где они будут расстреляны в 1937-1938.
В последующие годы преследования буевцев не прекращались, но многие из них, оставшиеся на воле, перешли на нелегальное положение, так что чекистам выявлять и арестовывать их стало труднее.
Возвращаясь к материалам дела, попробуем услышать живые голоса его участников:
Я не сочувствую мероприятиям, направленным против религии. Считаю неправильным обучение детей в школах в противорелигиозном направлении и т.д. Для меня нет сомнения, что вера в распятого Христа непобедима, что кажущееся торжество материализма есть временное явление.
О. Иоанн СТЕБЛИН-КАМЕНСКИЙ
Везде проповедовала Христа. Чтобы граждане боролись с отступниками от Бога, которые являются посланниками антихриста. И чтобы не шли крестьяне в колхозы, так как, идя в коллективы, они отдают душу антихристу, который явится вскоре <...> Вы радуетесь красному флагу и Ленину, а мы будем радоваться и поклоняться чёрному флагу, ждать царя Михаила и помнить имя Патриарха Тихона.
Монах. Макрина МАСЛОВСКАЯ
Мы занимались проповедничеством и систематически вели пропаганду среди населения и организовывали массу на активную борьбу с Советской властью. Наше проповедничество и пропаганда приводили массу в движение и к столкновению с Соввластью.
Иером. ПОЖАРОВ
Духовенство находится в гонении. Всех до одного из духовного звания, дабы закрыть церковь, привлекают к ответственности за пропаганду и сажают в тюрьмы. Насаждают безбожие. Храмы христианские подвергаются осквернению.
О. Александр СВИРИДОВ
Помощь арестованным оказывал согласно Священного Писания: продуктами и деньгами. Власть — дело земное, а моё дело — божественное, власть — сама по себе, а религия — также сама по себе <...> Если на исповеди крестьянин говорил про соввласть и ругал её — я обыкновенно отпускал грехи и говорил: «Иди и де греши».
О. Александр МИЛЬТОНОВ
Священник ТУГОВ Василий завоевал авторитет своими проповедями, он вызывал ими плач верующих в церкви. Излюбленной темой его проповедей были проповеди о скором страшном суде и пришествии Антихриста.
Из показания свидетелей
Священник САХАРОВ имел большой авторитет, к нему из разных сёл приезжали крестьяне в церковь исповедоваться, а также бывало много народа на квартире, со многих он не брал денег за требы, многим давал деньги. Приезжих крестьян он расспрашивал об их жизни, как идут дела, как дела в колхозе. Многие жаловались на власть, на это он отвечал: «Терпите, нужно перетерпеть — скоро настанет облегчение. Сегодня — буран, а завтра — вёдро будет». В разговорах особо подчёркивал необходимость поддержки заключённых. Сам он собирал хлеб, сушил сухари и отправлял их в тюрьмы. В церкви он молился за заключённых и поминал об их здравии.
Из показаний обвиняемых