Прежде чем начать обзор следственных дел по «филиалам» ИПЦ, попробуем ответить на два вопроса. Почему движение ИПЦ пришлось возглавить ленинградскому духовенству? Чем объяснить, что в старой купеческой Москве с «сорока сороками» церквей и монастырей, издавна славившейся верностью старообрядческим традициям, московское духовенство, поддержавшее Патриарха Тихона в сопротивлении политике большевиков и активно боровшееся с обновленчеством, в движении ИПЦ сыграло практически незначительную роль?
Очевидно, здесь сыграли роль несколько факторов. Во-первых, в период изъятия церковных ценностей богатые храмы Москвы привлекли особое внимание властей, поэтому массовые аресты, осуждения в лагеря и ссылки активно сопротивляющегося духовенства и верующих были проведены органами ГПУ с размахом и жестокостью, тем более что Москва стала столицей советского государства, а потому надо было здесь «навести порядок».
Во-вторых, мощное наступление обновленчества на тихоновскую Церковь с захватом большей части московских храмов, создание самочинного «Высшего Церковного Управления», а главное, признание его власти известными архиереями РПЦ, проведение «Поместного Собора» с заочным судом над Патриархом — всё это внесло смятение в ряды духовенства.
В-третьих, «покаяние» Патриарха, призыв его к признанию и поддержке советской власти с молитвенным поминовением её за богослужением вызвали недоумение и возмущение архиереев, часть из них ушла в оппозицию. После освобождения Патриарха и возвращения его к управлению РПЦ обстановка в епархии сразу же изменилась к лучшему: началось массовое возвращение ранее захваченных обновленцами храмов, после покаяния в лоно Патриаршей Церкви вернулись временно отпавшие в обновленчество архиереи и часть новопоставленных обновленцами иерархов, богослужения с участием Патриарха Тихона привлекали массу верующих, укрепляя их в истинном Православии.
Но нужно учитывать, что бывшие обновленцы в массе своей уже активно сотрудничали с ГПУ, причём разветвлённая сеть «добровольных помощников» чекистов работала в московских храмах гораздо эффективнее, чем в провинции. Например, в 1925 в докладе Тучкова руководству ОГПУ отмечалось, что осведомление, которое создано за прошлый год, вполне отвечает тому, чтобы сохранить негласное руководство Церковью в наших руках.[1] Усилиями этого «осведомления» активные противники переговоров с обновленцами были арестованы и осуждены, особенно это коснулось даниловцев, которые, очевидно, возглавили бы оппозицию митр.Сергию, находясь они в Москве — это Феодор (ПОЗДЕЕВСКИЙ), Пахомий (КЕДРОВ), Гурий (СТЕПАНОВ), Арсений (ЖАДАНОВСКИЙ), Иоасаф (УДАЛОВ).
И, конечно, следует помнить, что после смерти Патриарха правящим архиереям в столице был преподан жёсткий урок «покорности и послушания» властям на примерах трагической судьбы почитаемых верующими архиереев — митр.Петра (ПОЛЯНСКОГО), митр.Кирилла (СМИРНОВА) и др.
А политике «понимания настоящего момента и примирения с действительностью» московские архиереи за последние годы были обучены. Не случайно один из обвиняемых по делу ВЦ ИПЦ позже покажет, что еп.Марк (НОВОСЁЛОВ) после переговоров с московскими священниками быстро разочаровался и перенёс все свои надежды на провинцию.
Можно также предположить, что и момент провозглашения Декларации был чётко продуман чекистами. К тому времени в столице не осталось архиереев, способных активно противостоять политике митр.Сергия и возглавить движение ИПЦ. Да и находящимся в Москве правящим архиереям было что терять в случае активного выступления против «законного», поддержанного властями нового церковного руководства в лице митр.Сергия и его сподвижников.
Рассматривая ситуацию в Петрограде, можно заметить, что кампания по изъятию церковных ценностей до и после расстрельного процесса над духовенством во главе с митр.Вениамином (КАЗАНСКИМ) прошла гораздо спокойнее. В период обновленческого движения Петроград стал очагом раскола в РПЦ. К 1923 многие храмы в городе были захвачены обновленцами, а самые активные противники последних — осуждены. Но к декабрю 1923 большинство отнятых храмов вновь отошли к Патриаршей Церкви, хотя затем в 1923-1925 многие непримиримые антиобновленческие архиереи были всё же арестованы и высланы на Соловки.
С появлением в Ленинграде стойких в вере митр.Иосифа (ПЕТРОВЫХ), таких известных даниловцев, как епископы Димитрий (ЛЮБИМОВ), Сергий (ДРУЖИНИН) и Григорий (ЛЕБЕДЕВ),[2] которые позже возглавят иосифлянское движение, в епархии началось объединение оппозиционного властям духовенства. Заметим, что антисергиевские волнения здесь были инициированы даниловцами, практически разгромленными в Москве, но продолжающими, даже находясь в заключении, оказывать влияние на ленинградский клир.