23 января 1931г.[1]
Да благословит Христос Вас, Дорогая племянница моя Серафима, за добрую память и поддержку. Только почему Вы ничего не приписали на переводном купоне?
Не скорбите, Родные мои, по поводу болезни Нашего Отченьки. Я радуюсь за него, ибо это усовершит его, укрепит, раскроет пред ним новые горизонты. Да и не долга будет болезнь его, ибо Христова милость близка к нам.
Теперь я смогу писать только одно письмо в месяц. Вы же все пишите чаще, адресуя так: АКССР, п/о Попов остров, 4-е Отделение Соловецк[ого] лагеря, мне.
Побывайте у Веры С.[2] и передайте им с Бабушкой <?> мой низкий поклон и Б[ожие] бл[агословение]. Почему оне перестали писать мне? Сюда получаются письма без ограничений и довольно исправно. То же прошу через В[еру] С. передать и Григорию Ивановичу[3], от которого недавно получил открытку.
С открытием навигации можно будет и посылки здесь получать, пока же приходится кое в чем терпеть лишения.
Василиса Поликарповна[4] должна получить и передать Вашей Маме письмо — пусть внимательно прочтет его.
Рад был бы знать адрес Дедушки П[етра][5], Дед[ушки] К[ирилла][6] и др. Мы же здесь, несмотря на все, радуемся о Господе и непрестанно благословляем Его к нам милосердие и благодарим за неизреченный мир, ниспосланный душам нашим.
Да и вообще настоящее время я считаю благодатным, за которое все мы должны благословлять Отца Небесного, ибо только таким путем скорбей и испытаний мы и могли восчувствовать в себе новую жизнь, забытую в недавнем прошлом. Теперь же мы приблизились ко Христу, познали радости, пред коими все прежния земныя радости — ничто. Пожалуй я поскорбел бы теперь в обычной прежней обстановке по теперешней благодатной жизни.
Вспомните Чеховский рассказ «Пари» — так и я теперь переоценил все прежние радости и удобства жизни. Боже, какие перспективы новой жизни открываются сейчас! Теперь я логически пришел к выводу о жизненности заповеди Господней — «молитесь за врагов ваших». Поистине они вместо ада открыли для нас рай. К[а]к же после сего осмелюсь я ненавидеть их? Даже изменение внешнего облика теперь не волнует меня. Зато, к[а]к мы осмысляем многие внешние формы Правосл[авной] Службы, сколько дух[овного] смысла вкладываем мы в них! Для меня ясно, что и Ваши переживания и восприятия должны быть таковыми же. Мне часто думается, что вам там даже тяжелее живется, чем нам здесь. А сверх всего, Вы еще и наши тяготы на себя принимаете. Только оч[ень] прошу Вас, — не отягчайте себя.
Как чувствует себя дядя Прокопий? Что пишет? Что еще нового выкинул Сережа[7]? Так он открыто пошел против Дед[ушки] П[етра]?
С кем Вы молитесь? Побывайте у Дан[иловцев] <слово нрзб.> пусть не забывают <слово нрзб.> не надеясь получить от меня от[вет] до открытия навигации. Велика ли <слово нрзб.> Сережи?
< стерлась строка>
Еще раз благодарю и благословляю <слово нрзб.> Господа. Да благословит и сохранит Вас Христос и избавит всех Вас от зла. Мир Вам. С любовию о Хри[сте] Ваш Дядя.
[1] В оригинале год указан ошибочно — «23». Это письмо епископа Дамаскина Серафиме Синицкой в Москву написано в ответ на сообщение об аресте 15 января 1931 г. ее отца. Поэтому оно должно быть датировано 1931 г.
[2] Вера С. — по всей видимости, Вера Спиридоновна. Так звали квартирную хозяйку, у которой владыка жил до ареста в 1925 г.
[3] По всей видимости, речь идет о Г.И.Городкове, которого хорошо знала семья Синицких.
[4] Имеется в виду мать епископа Дамаскина.
[5] Имеется в виду Патриарший Местоблюститель митрополит Петр (Полянский)
[6] Имеется в виду митрополит Кирилл (Смирнов).
[7] Имеется в виду Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский).