Михаил Шкаровский. Судьбы иосифлянских пастырей

Документальные материалы

№21

Из дополнительного допроса епископа Сергия (Дружинина) от 23 февраля 1931 г.

[...] В церкви Андрея Критского до перехода ее к группе истинно-православных служил Вишневский Василий вместе со мной. С моим переходом к истинно-православным, я предложил Василию Вишневскому переходить к нам или уходить. Вишневский сначала выразил согласие, но вскоре укрепив свое положение в приходе, переходить в группу истинно-православных отказался. Приход разделился: часть была за Вишневского и часть за меня. Было назначено собрание прихода, я боялся, что верх возьмет Вишневский со своими прихожанами, а чтобы этого не случилось, я на это собрание пригласил первого тогда выступавшего на защиту истинного православия священника Измаила Рождественского, который пришел на это собрание не один, а с прихожанами Стрельнинской церкви. Таким образом, мне удалось церковь Андрея Критского оставить в Православии, а Вишневскому [пришлось] уйти.

К истинно-православным я примкнул сознательно и вот почему: советская власть — власть безбожная, а раз она безбожная, она недолго просуществует. Поддерживать безбожную власть — это значит стать самому безбожным. Митрополит Сергий в своей Декларации поддерживал советскую власть и повел Церковь Христову по ложному пути на погибель. Нужно было как-то спасать Православную Церковь, и я после нескольких бесед с архиепископом Димитрием (Любимовым), священниками Никитиным, Верюжским и умершим Андреевым сознательно перешел к этой группе духовенства, чтобы вместе с ними встать на защиту истинного Православия и, если потребуется, умереть.

Истинное Православие может существовать только при монархе. Только он один может восстановить мир и любовь, только монархический строй может восстановить порядок в разоренной России и дать возможность Церкви процветать на погибель всех гонителей Православной Церкви. Своих убеждений я не скрывал и старался в этом духе воспитывать верующих.

Будучи несколько лет духовником Великих Князей (Константиновичей), я питал себя уверенностью, что с гибелью советской власти я буду опять духовником оставшихся в живых Константиновичей. Года три тому назад я получил от Гавриила Констатиновича из-за границы поклон. Поклон он передал через одного певчего церкви Воскресения на Крови, который ездил за границу вместе с капеллой. Не отрицаю того, что, говоря о скорой гибели советской власти, я говорил своим духовным чадам: «Терпеть осталось недолго, вернется время, когда мы вновь будем разъезжать на царских автомобилях».

Листки о пришествии антихриста я действительно давал читать, раздавая, я говорил, что настали времена гонений на веру православную, что переживаемое нами время — время гонений и время антихриста. Листки эти сохранились старого, дореволюционного издания у меня среди книг.

Записано с моих слов правильно и добавляю, что кроме Любимова, Никитина, Верюжского и умершего Андреева я вел беседы с Сергием Тихомировым.

Е[пископ] С.Дружинин.

Допросил: Макаров.

АУФСБ СПб. ЛО, ф. арх.-след. дел, д.П-83017, т.1, лл. 22-23.

Документ 20СодержаниеДокумент 22