Мк.11:11-14, 20-26

Рассказ Евангелия о смоковнице, проклятой Господом и засохшей, часто возбуждает недоумение читателей: что это значит? Чем виновато злосчастное дерево, не принесшее плодов? Чем объясняется эта строгая кара со стороны всегда кроткого и милостивого Спасителя?

Обычно толковники Евангелия под смоковницею разумеют еврейский народ и всему событию придают смысл аллегорический. Проклятием смоковницы Господь предсказывал будущую судьбу Израиля. Лицемерный, благочестивый только по наружности, гордый своею законническою праведностью и точным соблюдением внешних обрядовых предписаний религии, еврейский народ уже давно не приносил плодов горящего духа и истинно праведной жизни. Его благочестие было только показным, и в этом отношении он действительно очень напоминал евангельскую смоковницу, покрытую пышною зелёною листвой и не имеющую на себе плодов. Проклятие смоковницы знаменовало окончательное отвержение Богом израильского народа и его духовную гибель. Таким образом, в этом эпизоде мы видим продолжение того же настроения Господа, когда во время торжественного входа в Иерусалим Он с великой грустью смотрел на священный город, предвидя его падение и пророчествуя о нём. Проклятие смоковницы — то же пророчество, но выраженное в действии.

Кроме того, в этом случае впервые сказалась грозная, карательная сила Господа. До сих пор Он являлся перед нами исключительно как кроткий, любвеобильный пастырь, полный бесконечного милосердия и всепрощения. Но необходимо было показать людям, что в его руках находится власть и наказывать и что Его суд может быть не только снисходительным, но строгим и справедливым. Пусть помнят об этом те, которые слишком ласкают себя надеждою на Божественное всепрощение, не заботясь о собственном исправлении и не прилагая никаких усилий к тому, чтобы заслужить это прощение. Когда человек не приносит плодов покаяния и христианской жизни, подобно засохшей смоковнице, его осуждение неизбежно, и его преувеличенные, необоснованные надежды на милость Божию суть не что иное, как лжеупование.

Но самое ценное для нас место данного евангельского отрывка то, где Господь говорит о молитве и указывает условия её действенности.

Всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, — и будет вам. И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши. Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших.

Понять всю силу и значение молитвы и научиться молиться так, чтобы быть услышанным, чрезвычайно важно для каждого верующего, ибо только через молитву устанавливается непосредственная связь человеческой души с Богом, и только через эту молитвенную связь человек может получить от Бога все благодатные средства и силы, необходимые для спасения. Своими же слабыми силами человек возродиться и обновиться не может.

«Молитва, — говорит отец Иоанн Кронштадтский, — златая связь человека-христианина, странника и пришельца на земле, с миром духовным... и паче всего с Богом — Источником жизни; от Бога изшла душа, к Богу и да грядет всегда чрез молитву.

Доколе стоим на усердной молитве, дотоле и спокойно, и тепло, и легко, и светло на душе; оттого, что тогда мы с Богом и в Боге; а как с молитвы долой, так и пошли искушения, разные смущения. О преблаженное время молитвы!»

Так как Господь есть единственный источник всяких благ, то, объединяясь с ним в молитве, мы и получаем от Него все блага.

«От всеблагого и великодаровитого Бога можно получить молитвою веры все духовные и необходимые вещественные блага, только бы искренно было желание этих благ и горяча молитва. И какие молитвы Церковь влагает нам в уста? Такие, что ими удобно можно преклонить Господа на всякую милость к нам, на всякое даяние благое.

Усердная, слёзная молитва не только грехи очищает, но и телесные немощи и болезни исцеляет и всё существо человека обновляет и, так сказать, перерождает (говорю из опыта). О, какой дар неоцененный — молитва!

Молитва, как внешний воздух освежает тело, так она освежает душу и оживляет её; в ней бодрее и веселее чувствуешь себя, подобно тому, как, прогулявшись на свежем воздухе, чувствуешь себя и физически, и душевно бодрее и свежее».

Молитва — необходимая пища души.

«Для чего нужно и дома молиться, и ходить в церковь к Богослужению? А для чего ты ешь, и пьёшь, и ходишь на свежий воздух каждый день, или работаешь каждый день? Для того, чтобы поддерживать жизнь тела и укреплять его. И молиться нужно непременно для того, чтобы поддерживать и возбуждать жизнь души, подкреплять душу, недугующую грехами, очищать её, как и пищу и питьё иное ты употребляешь для очищения от вредных мокрот и нечистот. Если, поэтому, ты не молишься, то весьма неразумно и безрассудно поступаешь...

Люди впали в безверие оттого, что потеряли совершенно дух молитвы или вовсе не имели и не имеют его, короче — оттого, что не молятся. Князю века сего простор для действия в сердцах таких людей; он господин в них. Молитвою они не испрашивали и не испрашивают себе у Господа росы благодати Божией (а только просящим и ищущим подаются дары Господни), и вот сердца, испорченные по природе, без живительной росы Духа Святого пересохли и от крайней сухоты наконец запылали адским пламенем неверия и различных страстей, и диавол знает только воспламеняет страсти, поддерживающие этот ужасный огонь, и торжествует при виде погибели несчастных душ, искупленных кровию Того, Кто попрал его державу».

Конечно, молитва разных людей по своим качествам и по своей действенности может быть чрезвычайно различна. Между молитвою школьника, просящего о благополучном исходе экзамена, и молитвою пустынника, застывшего в восторге таинственного созерцания и не замечающего ничего вокруг, конечно, громадная разница. Великие подвижники, прежде всего, отличались духом горячей, пламенной молитвы, которая у них была постоянной в силу присущего им чувства зависимости от воли Божией. Но этот дар молитвы, как и всё в духовной жизни, давался им не сразу, а путём длительных усилий. Несомненно, молитва наших пастырей-молитвенников, как, например, преподобного Сергия или отца Иоанна Кронштадтского, в разные периоды их жизни была не одинакова по своей силе, и молитва детских лет, при всей своей искренности и чистоте, не имела той действенности, как в период зрелости, когда дух уже окреп в молитвенном подвиге.

Какой отсюда вывод?

Вывод тот, что в молитве надо упражняться и молитве можно учиться.

«Учитесь молиться, — говорит отец Иоанн, — принуждайте себя к молитве: сначала будет трудно, а потом, чем более будете принуждать себя, тем легче будет; но сначала всегда нужно принуждать себя».

Чего же следует добиваться в молитве? Какова должна быть та молитва, к которой надо стремиться, и по каким признакам можем мы судить о достигнутых в этом отношении успехов?

«Должно не только молиться, — говорит святитель Иоанн Златоуст, — но и молиться так, чтобы быть услышанным».

Таков ответ святителя на поставленный вопрос.

Когда молитва наша услышана, когда Господь внемлет нашим прошениям и исполняет их, то это и служит самым главным и, может быть, единственным признаком истинной молитвы.

Эта успешность или услышанность молитвы может проявляться двояко: во внутреннем ощущении нашем, или, как говорят, субъективно, и объективно, когда наши прошения исполняются в области внешних фактов.

Внутренние плоды истинной, услышанной молитвы, по изображению отца Иоанна Кронштадтского, таковы: «Иногда... бессильна, хладна, бесплодна бывает душа наша, как оная языческая неплодящая Церковь; но лишь напряжём сердце своё к искренней молитве к Богу, обратим мысли и сердце своё к нему с верою живою, тотчас оживёт, согреется и оплодотворится душа наша; какое вдруг спокойствие, какая лёгкость, какое умиление, какой внутренний святой огонь, какие теплые слёзы о грехах, какое искреннее чувство сожаления о том, что прогневали ими Владыку преблагого, какой свет в сердце и в уме, какой обильный поток живой воды заструится в сердце, льющийся свободно с языка или с пера и карандаша на бумагу; пустыня душевная процветает яко крин пришествием Господа в сердце».

К сожалению, субъективное определение успешности молитвы не всегда бывает правильно, ибо люди неопытные часто принимают простое нервное возбуждение и припадки сентиментальной слезливости за благодатные внутренние плоды молитвы.

Гораздо правильнее и безошибочнее оценка успешности молитвы по её внешним результатам.

В книге Исход мы находим следующий эпизод:

Во время сражения Израильтян с Амаликитянами Моисей, Аарон и Ор взошли на вершину холма.

И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль, а когда опускал руки свои, одолевал Амалик; но руки Моисеевы отяжелели, и тогда взяли камень и подложили под него, и он сел на нём, Аарон же и Ор поддерживали руки его, один с одной, а другой с другой стороны. И были руки его подняты до захождения солнца. И низложил Иисус Амалика и народ его острием меча (Исх. ХVІІ, 10-13).

Здесь на основании победы Израильтян над Амаликитянами можно с несомненной уверенностью сказать, что молитва Моисея была услышана Богом.

То же самое обещает Господь и всякому, молящемуся с верою: Говорю вам: всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, — и будет вам.

Это обетование Господа исполняется и в наши дни. Мы знаем успешность и почти чудесную силу прошений великого молитвенника земли русской отца Иоанна Кронштадтского. Знаем сотни случаев исцелений по его молитвам самых застарелых и неизлечимых болезней. Господь, по-видимому, редко отказывал мольбам Своего избранника.

Вот одно из таких исцелений по его собственным словам: «Некто, бывши смертельно болен воспалением желудка девять дней и не получивший ни малейшего облегчения от медицинских пособий, — лишь только причастился в девятый день поутру животворящих Таин, к вечеру стал здоров и встал с одра болезненного. Причастился он с твёрдою верою. Я молился о нём Господу, чтобы Он исцелил его. Господи! — говорил я, — Исцели раба Твоего от болезни его. Достоин есть, ему же даси сия...Молился и в церкви у престола Господня за литургией, во время молитвы: «Иже общие сия и согласные даровавый нам молитвы...» и пред самыми Тайнами. Я молился между прочим так: Господи! Животе наш! Как мне помыслить легко об исцелении, так Тебе исцелить легко всякую болезнь; как мне помыслить легко о воскресении из мертвых, так Тебе легко воскресить всякого мертвеца. Исцели убо раба Твоего Василия от лютой его болезни и не допусти ему умереть, да не предадутся рыданию жена и дети его, — и благопослушливый Владыка помиловал. А то был на волосок от смерти. Слава всемогуществу, благости и благопослушеству Твоему, Господи!»

Что же нужно для того, чтобы молитва имела силу и могла быть услышана Господом? Какими качествами должна она обладать?

Господь определённо говорит, что для успешности молитвы, прежде всего, необходима вера.

Имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своём, но поверит, что сбудется по словам его, — будет ему, что ни скажет.

Нам странно теперь читать эти слова Спасителя: до такой степени то, что Он говорит здесь, кажется нам невозможным. Так слаба наша вера, и так мало мы сами ожидаем от неё! А между тем, несомненно, эти слова Господа следует понимать в полном и буквальном их значении. Молитва, соединённая с глубокой верой, действительно делает чудеса.

В чём должна состоять эта вера и какими прочими качествами должна обладать молитва, чтобы быть услышанной? Предоставим говорить об этом признанному авторитету в области молитвы отцу Иоанну Кронштадтскому, ибо его свидетельство основано на личном опыте и проверено пастырскою практикой всей его жизни, безраздельно посвящённой Богу.

Прежде всего во время молитвы необходимо ясно представлять себе величие Божие, так, чтобы трепещущая душа вся была проникнута чувством величайшего благоговения к Богу.

«Когда молишься Господу, вообрази живо, Кому ты молишься? Ты молишься безначальному и бесконечному Царю всякой твари, всесвятому, всеблагому, всемогущему, премудрому, вездесущему, всеправедному, пред Которым благоговеют миллионы миллионов Ангелов различных порядков, Коего воспевают воинства мучеников, сословие пророков и апостолов, соборы святителей, преподобных и праведных...»

«Молясь, нужно всё творение представлять как ничто пред Богом, а единого Бога — всем, вся содержащим как каплю воды, везде сущим, действующим и всё оживляющим».

«Некто во время молитвы, когда он делался вял, расслаблен духом и телом и ему хотелось дремать, возбуждал себя следующим внутренним вопросом: С Кем ты беседуешь, душа моя? И живо представляя после этого пред собою Господа, начинал молиться с великим умилением и со слезами; притуплённое внимание его изощрялось, ум и сердце просветлялись и он весь оживотворялся. Вот что значит живо представлять пред собою Господа Бога и ходить в присутствии его! Если,— говорил он дальше, — душа моя, ты не смеешь вяло и небрежно разглагольствовать с людьми, высшими тебя, чтобы не оскорбить их, то как ты смеешь вяло и небрежно разглагольствовать с Господом?»

«Призывая на молитве Господа Бога в трёх Лицах, помни, что ты призываешь безначального Отца всей твари, Ангелов и человеков, что тебе, призывающему, удивляются все Силы небесные и с любовию взирают на тебя за то, что ты с верою и любовию и подобающим благоговением призываешь общего их и нашего Отца, Творца Вседержителя и Господа, Коего они безмерно любят, пред Коим крепко благоговеют. О, какое высокое счастье и блаженство, какое величие, какое достоинство призывать вечного Отца! Дорожи постоянно и неизменно этим высочайшим счастием, этим блаженством, которое предоставила тебе бесконечная благость Бога твоего, и не забывайся во время молитвы твоей. Тебе внимает Бог, тебе внимают Ангелы и святые Божии человеки».

«Помни... что на тебя светлейшими, паче солнца, очами взирает Триипостасный Бог... Молись всегда горящим сердцем, а для этого никогда не объедайся и не упивайся. Помни, с Кем беседуешь. Люди забывают пречасто, с Кем они беседуют на молитве, кто свидетели их молитвы. Они забывают, что беседуют с Бодрым и Всевидящим, что беседе их с Богом внимают все Силы небесные и святые Божии человеки».

«Молясь Богу, беседуешь с Ним лицом к лицу: беседуй же с Ним как с Царём — глаз на глаз, и отнюдь ничем посторонним сердце да не занимается в это время и ни к чему не прилепляется, ибо скажи: станешь ли ты, разговаривая с царём или царицею, заниматься в это время чем-либо посторонним или маловажным, например, смотреть в окно на проезжающих или рассматривать вещи, находящиеся в покоях, и проч.? И не было ли бы это крайней обидой для царского величия? Как же мы, при беседе с Господом, делаем подобное и гораздо хуже этого?»

Следует живо представить пред собою Бога и Его близость.

«В молитве главное, о чём нужно прежде всего позаботиться — это живая, ясновидящая вера в Господа: представь Его живо пред собою и в себе самом, — и тогда еже хощеши, проси о Христе Иисусе о Духе Святом, и будет тебе. Проси просто, ничтоже сумняся, — и тогда Бог твой будет всё для тебя, во мгновение совершающий великие и чудные дела, подобно тому, как крестное знамение совершает великие силы».

Помни, что Господь слышит каждое твоё слово и может исполнить каждое прошение.

«Во время молитвы нужно иметь такое настроение веры, чтобы и на одну минуту не было в сердце тайного сомнения или тайной мысли, будто Бог нас не слушает, но чтобы во всё продолжение молитвы душа представляла себе Бога пред собою и беседовала с ним как с Царём».

«Когда молишься, помни всегда, что ты беседуешь с Богом, Отцом щедрот и всякого утешения, неизменяемым, неутомляющимся нашими прошениями, с Отцом, Который всегда бесконечно благ, премудр, всесилен, Кому по бесконечной благости, премудрости и всемогуществу так всегда удобно исполнить все твои прошения, как тебе удобно и легко помыслить о них и пожелать их, как легко выговаривать слова прошения, и даже бесконечно легче. Помни это и никогда не унывай на молитве».

«Если хочешь молитвою испросить себе какого-либо блага у Бога, то прежде молитвы приготовь себя к несомненной, крепкой вере и прими заблаговременно средства против сомнения и неверия. Худо, если во время самой молитвы сердце твоё изнеможет в вере и не устоит в ней, тогда и не думай, чтобы ты получил то, о чём просил Бога сумняся, потому что ты оскорбил Бога, а ругателю Бог не дает даров Своих!»

Вся, — сказал Господь, — елика аще воспросите в молитве верующе, приимите (Мф. ХХІ, 22), и значит, если воспросите неверующе или с сомнением, не приимите. Аще имате веру и не усумнитеся (Мф. ХХІ, 21), ещё говорит Он, то и горы можете переставлять. Значит, если усумнитеся и не поверите, то не сделаете этого. Да просит же каждый человек с верою, ничтоже сумняся, — говорит апостол Иаков, — да не мнит сумняйся, яко приимет что от Бога. Муж двоедушен неустроен во всех путех своих (Иак. I, 6-8). Сердце, сомневающееся в том, что Бог может даровать просимое, наказывается за сомнение: оно болезненно томится и стесняется от сомнения. Не прогневляй же вседержавного Бога ни тению сомнения, особенно ты, испытавший на себе Божие всемогущество многое множество раз. Сомнение — хула на Бога, дерзкая ложь сердца или гнездящегося в сердце духа лжи на Духа истины. Бойся его, как ядовитой змеи, или нет, — что я говорю, пренебрегай им, не обращай на него ни малейшего внимания. Помни, что Бог во время прошения твоего ожидает утвердительного ответа на вопрос, внутренно Им тебе предлагаемый: Веруеши ли, яко могу сие сотворити? Да, ты должен из глубины сердца ответить: Верую, Господи! И тогда будет по вере твоей. Твоему сомнению или неверию да поможет следующее рассуждение — я прошу у Бога:

  1. Существующего, а не воображаемого только, не мечтательного, не фантастического блага, а всё существующее — от Бога получило бытие, потому что без Него ничтоже бысть, еже бысть (Ин. I, 3), и, значит, ничто и не бывает без Него, что бывает, а всё или от Него получило бытие, или по Его воле или допущению бывает и делается при посредстве данных от Него тварям Его сил и способностей, — и во всём сущем и бывающем Господь — полновластный Владыка. Кроме того, Он нарицает и не сущая, яко сущая (Рим. ІV, 17); значит, если бы я просил и не сущего, Он мог бы мне дать, сотворив его.
  2. Я прошу возможного, а для Бога и наше невозможное — возможно; значит, и с этой стороны нет препятствий, потому что Бог может сделать для меня даже то, что по моим понятиям невозможно.

Чтобы иметь тебе непоколебимую уверенность во время молитвы получать от Господа всякое духовное благо, веруй, что ты, соединяясь на молитве с Господом, становишься один дух с Ним (1 Кор. VІ, 17), а Бог всеблаг, всемогущ, премудр; Он всесовершенное совершенство; значит, и ты, по мере своей приемлемости, по мере веры и любви, сделаешься участником Его божественных совершенств. В соединении души твоей с Богом не считай ничего неудобоисполнимым, невозможным, вся бо возможна суть у Бога (Мк. Х, 27).

Когда молишься Отцу и Сыну и Святому Духу — в Троице единому Богу, — не ищи Его вне себя, но созерцай Его в себе, как в тебе живущего, совершенно тебя проникающего и знающего».

Необходимо, далее, верить в силу самих молитвенных слов.

«Когда молишься о чём-либо Господу, или Пресвятой Богородице, или Ангелам и святым... тогда слова, выражающие твоё прошение, твои нужды, почитай за самые вещи, за самое дело, которого ты просишь у Господа, и веруй, что ты уже имеешь верный залог в получении предмета твоих прошений в самых словах, коими означается этот предмет. Например, ты просишь здоровья себе или кому-либо: слово — «здоровье» — имей за самое дело; веруй, что ты его уже имеешь по милости и всемогуществу Бога, ибо самое слово, название, во мгновение у Господа может быть делом, — и получишь непременно просимое, за свою непоколебимую веру... Елика аще молящеся просите, веруйте, яко приемлете: и будет вам».

«Молясь, нужно так веровать в силу слов молитвы, чтобы не отделять самых слов от самого дела, выражаемого ими; нужно веровать, что за словом, как тень за телом, следует и дело, так как у Господа слово и дело нераздельны. И ты так же веруй, что ты сказал на молитве, о чём просил, то и будет».

«Молясь, всемерно старайся о том, чтобы чувствовать сердцем истину или силу слов молитвы, питайся ими, как нетленною пищею, напояй ими, как росою, сердце своё, согревайся, как благодатным огнём».

«Молясь, крепко внимай словам молитвы, чувствуй их сердцем, не отвлекай от них ума ни в какие помышления».

Нужно сознание необходимости просимого.

«В молитве требуется, во-первых, чтобы предмет молитвы был высказан определённо, или, по крайней мере, в сердце было ясное сознание и желание его... (чувствуй искренно нужду того, о чём молишься); во-вторых, чтобы это желание было высказано с чувством и живым упованием на милость Владыки и Божьей Матери и призываемых святых; в-третьих, нужно твёрдое намерение впредь не согрешать и творить во всём волю Божию...

Молящийся, как голодный, должен алкать, крепко желать тех благ, в особенности духовных, прощения грехов, очищения, освящения, утверждения в добродетели, коих он просит в молитве. Иначе напрасно слова тратить. То же разумей о благодарении и славословии Господа: алкай благодарить и славить Господа непрестанно, ибо всё от Него, всё — дары Его благости и милосердия».

Кроме веры и сознания необходимости просимого, молитва должна быть соединена с глубоким чувством любви к Богу, смирения, сокрушения о грехах и идти от сердца.

«На молитве надо более всего стараться о горячности духа, о горячности и искренности раскаяния во грехах.

Помни, что Господь даёт по сердцу: каковое сердце, таков и дар; если молишься с верою, искренно, всем сердцем, нелицемерно, то сообразно вере твоей, степени горячности твоего сердца, подаётся тебе дар от Господа. И наоборот, чем хладнее твоё сердце, чем оно маловернее, лицемернее, тем бесполезнее твоя молитва, мало того, тем более она прогневляет Господа, Который есть дух и ищет Себе поклоняющихся духом и истиною».

«Молясь, мы непременно должны взять в свою власть сердце и обратить его к Господу. Надобно, чтобы оно не было холодно, лукаво, неверно, двоедушно... Хорошо ли слышать от Господа гневный глас: Приближаются Мне людие сии усты своими и устнами чтут Мя: сердце же их далече отстоит от Мене. Итак, не будем стоять в церкви с душевным расслаблением, но да горит каждый духом своим, работая Господу. А Бог хочет именно нашего сердца. Даждь Ми сыне твое сердце (Прит. ХХIIІ, 26); потому что сердце — главное в человеке, жизнь его; больше — сердце наше есть самый человек. Потому, кто не молится или не служит Богу сердцем — тот всё равно, что вовсе не молится, потому что тогда молится тело его, которое само по себе, без души — то же что земля».

«Надо всегда от всего сердца высказывать Богу и славословие, и благодарение, и прошение; надо всегда от всего сердца делать всякое дело пред Ним; всем сердцем любить Его и надеяться на Него».

«Все, приступающие работать Господу в молитве, научитесь быть подобно Ему кроткими, смиренными истинными сердцем... Господь подобного Себе и сродного ищет в нас, к чему могла бы привиться благодать Его».

«Человек, приступая к молитве, должен смирить гордое сердце своё, отбросить от него суету земную...»

«На молитве будь как дитя лепечущее, сливаясь в один дух с духом произносимой молитвы. Считай себя за ничто, молитвы принимай как великий дар Божий. Как дитя, будь прост, доверчив, несумнителен в деле Божием».

Необходимы далее прямодушие и искренность.

«Если хочешь, чтобы Господь давал скорее сердечную веру твоей молитве, старайся от всего сердца всё говорить и делать с людьми искренно и отнюдь не будь с ними двоедушен. Когда будешь прямодушен и доверчив с людьми, тогда Господь подаст тебе прямодушие и искреннюю веру и по отношению к Богу. Того, кто непрямосердечен с людьми, Господь неудобно принимает на молитве, давая ему почувствовать, что он неискренен в отношении к людям, а потому не может быть совершенно искренен и в отношении к Богу, без душевного злострадания».

«Будь верен Богу всегда и во всём: говоришь ли молитву Отче наш, говори каждое слово искренно, с благоговением, в единого Бога вперивши ум и сердце, не обращая ни на кого внимания, читаешь ли другую какую молитву, читай опять от всей души, не двоясь сердцем, не обращая ни на кого и ни на что недолжного внимания».

Нужна затем христианская жизнь и свобода от страстей.

«Молиться не может тот, у кого ум и сердце крепко привязаны к чему-либо плотскому, например, к деньгам, к чести, или кто имеет в сердце страсти: ненависть, зависть к другим, потому что страсти обыкновенно связывают сердце, как Бог расширяет его, доставляет ему истинную свободу».

«Молящийся Господу, Божией Матери, Ангелам и святым должен прежде всего заботиться об исправлении своего сердца и своей жизни, а потом подражать им, как написано: Будите милосерди, якоже Отец ваш милосерд есть, святи будите, яко Аз свят есмь».

«Хорошо иногда на молитве сказать несколько своих слов, дышащих горячею верою и любовию ко Господу... И как приятен бывает Господу этот наш собственный лепет, исходящий прямо от верующего, любящего и благодарного сердца — пересказать нельзя: надобно только то сказать, что душа при своих словах к Богу трепещет радостию, вся разгорячается, оживляется, блаженствует».

Нечего и говорить, что молитва должна исполняться старательно.

«Не жалей себя для сердечной молитвы даже тогда, когда ты весь день провёл в трудах... Какое молитвенное правило взялся исполнить, исполни его со всею добросовестностью (если длинное молитвенное правило, то исполняй хорошо всё правило; если короткое — тоже), и не исполняй дела Божия сердцем раздвоенным, так, чтобы одна половина принадлежала Богу, а другая плоти своей. Итак, верь слову: поторопишься на молитве для покоя телесного, чтобы отдохнуть скорее, а потеряешь и телесный покой и душевный».

«Не твори на молитве угодия ленивой плоти, — не торопись: плоть, скучая и тяготясь святым делом, поспешает скорее к концу, чтобы успокоиться или заняться делами плотскими, житейскими».

Предмет молитвы должен быть достоин Бога.

«Проси у Бога драгоценного, — поучает преподобный Исаак Сирин, — чтобы не оскорбить Его ничтожностью и суетностью просьбы своей. Елисей просил у Бога сугубой благодати, бывшей в пророке Илии, и был возвеличен... Израиль же просил мяс египетских, и был посрамлен».

«На молитве отложите всякое житейское попечение», — говорит святой Иоанн Кассиан.

Самый достойный предмет молитвы — это молитва о ближних.

«Когда молишься, старайся молиться больше за всех, чем за себя одного, и во время молитвы живо представляй всех людей вместе с собою единым телом... Молись за всех так, как молишься за себя... их немощи, болезни считай своими немощами и болезнями; их невежество духовное, их грехи и страсти... их искушения, напасти и скорби многообразные считай своими. Такую молитву с великим благоволением принимает Отец Небесный — Этот общий всех всеблагий Отец...»

Наконец, во время молитвы должна быть полная примирённость со всеми.

Когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши. Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших (Мк. ХІ, 25-26).

Так говорит Господь.

Такова должна быть молитва христианской души.

ВернутьсяСодержаниеДалее
Используются технологии uCoz