1. Очень скорбно, что нет мира, а какие-то недоразумения, неудовольствия, огорчения, упреки, подозрения и общее охлаждение. Тем более, что если не одумаемся, то мы близки к полному крушению. Ибо Господь говорит: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам по себе, не устоит» (Мф.12:25). Это означает, что мы до сих пор еще духовно неискусны, не обучились евангельской мудрости, как преодолевать подобные искушения, и потому, войдя в пределы последних времен, собираемся погибать со всеми, чуждыми жизни евангельской. Как и сказано: «Тогда соблазнятся многие... и возненавидят друг друга... И по причине умножения беззакония, во многих оскудеет любовь» (Мф.24:10,12). Вот где опасность! Ссоры не может быть между ангелами, а если есть ссора или нечто подобное ей, то это значит, что обе стороны не святы, обе стороны виноваты. Поэтому приложите все усилия, чтобы восстановить мир. Взаимно попросите друг у друга прощения.
2. Мы — христиане, ученики Христовы, и должны поступать, как подобает христианам. Ибо в обычаях мира сего мстить, воздавать злом за зло. А по закону Христову всякое зло надо побеждать добром. «Никому не воздавайте злом за зло, — говорит блаженный апостол, — но пекитесь о добром пред всеми человеками. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми» (Рим.12:17-18).
3. Дабы победить распространение зла и мстительности среди людей, готовых и за малую обиду воздавать все возрастающей местью, в Ветхом Завете был дан закон справедливости: какое зло тебе причинили, таким же злом отвечай ты обидчику. А в Новом Завете преподан высший закон, закон любви духовной. «Вы слышали, — говорит Господь, — что сказано древним: око за око и зуб за зуб (Исх.21:24). А Я говорю вам: не противьтесь злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф.5:38-39). И какие дивные изменения совершались в душе обидчика, когда истинные рабы Божии, с рассуждением, в духе кротости и смирения, применяли на деле эти слова Христовы! Да, закон прощения личных обид сильнее всякой мести, ибо месть не тушит, а разжигает злобу. В то время как любовь способна и волка сделать кротким агнцем.
4. Тебя обидел ближний? Он обидел не тебя, а прежде всего себя. Ибо он стал преступником перед Богом. А ты в ответ ему все усилия приложи к тому, чтобы соблюсти закон евангельской любви. «Не будь побежден злом, — говорит этот закон, — но побеждай зло добром» (Рим.12:21). И тогда зло, причиненное тебе ближним, обратится для тебя в великое добро — в венец истинного ученика Христова.
5. Все мы немощны духовно, все мы многогрешны. Мы взаимно и постоянно друг друга огорчаем, обижаем, — и вполне естественно надо взаимно прощать друг друга. В этом признак нашего христианства. «Итак, — говорит наш Божественный учитель Христос, — если ты принесешь дар твой к жертвеннику (т.е. станешь на молитву) и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде помирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы и в темницу» (Мф.5:23-25). У нас, кроме ближних наших, с которыми мы обязаны всегда мириться, есть еще некий грозный соперник — это евангельское слово. Вот какой соперник приведет нас к Всевышнему Судье в день Страшного Суда! Поэтому, пока есть еще время, надо все силы приложить к тому, чтобы примириться с этим соперником. А примирившись с евангельским словом, уничижив в жизни нашей расхождение с ним, будем в мире жить с братьями по вере.
6. Обрати внимание, что, по слову Спасителя нашего, надо искать примирения с ближними не только тогда, когда мы виноваты перед ними, но и тогда, когда не чувствуем за собою вины, а знаем, что кто-то из собратий по духу имеет что-нибудь против нас. А мы обычно отвечаем: «Я не виноват и прощения просить не буду». В этом случае мы хотим отомстить за себя, хотя бы холодным взглядом или словом. На обиду отвечаем обидой, как бы мстим ближнему. Так из малой песчинки ничтожной обиды порой вырастают горы вражды и ненависти. Но даже в мелких чувствах обиды мы пребываем «под адом», как говорит авва Дорофей. Отвечая на обиду обидой, сами себе наносим великий вред. Враг пустил стрелу в тебя, стрела упала рядом, а ты схватил ее и вонзил себе в сердце — вот что значит иметь обиды.
7. Помнить обиды — это злопамятство, желание мести, желание зла ближнему. Во всем этом нет и тени христианства. Практически это язычество, безбожие. Но такой обычай мира сего, таково духовное наследство, передаваемое от родителей к детям, от дедов к внукам. Потому-то обезбоженный мир и не может выйти из лабиринта зла и злобы, потому и сказано: «Весь мир лежит во зле» (1 Ин.5:19). И если мы не перестанем быть самими собою, не превзойдем самих себя, следуя учению Христову, не разрушим Его лабиринта обидчивости, мстительности и вообще злобы — спастись не можем.
8. Кто носит в сердце обиды на ближних, тот при жизни в аду, потому что в сердце его нет мира. А нет мира, нет и молитвы сердечной. А без молитвы, как без дыхания, нет жизни духовной. В этом состоянии душа холодеет, чахнет, болеет, замирает и даже совсем умирает, потому что где нет мира, там нет и Бога. Мир есть плод любви христианской. Мир и любовь во Христе связаны неразрывно. «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла. Не радуется о неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор.13:4-7). Если же у нас этого нет, то, несомненно, нет и любви. А нет любви, нет и христианства.
9. Пребывание в любви евангельской есть пребывание в Боге. Бога по Его духовности нельзя видеть телесными очами, но это Непостижимое Существо соприсутствует нам, когда в нас пребывает любовь. «Ибо Бог есть любовь, — говорит св.апостол Иоанн Богослов, — и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин.4:16). О наличии этой любви заключай по наличию тех добродетелей, о которых упоминает выше св.апостол Павел, где первое место занимают мирность, незлобивость, снисходительность, уступчивость, доброжелательность, доброта, милосердие. «Нет больше той любви, — говорит Спаситель, — как если кто положит душу за друзей своих» (Ин.15:13). А святые отцы, толкуя эти слова, говорят: терпение недостатков ближних, снисхождение к их грехам против нас равносильно пролитию крови за жизнь ближнего. Прощать ближним, примиряться с ними — значит осуществлять высшую христианскую любовь к ним.
10. «К миру призвал нас Господь», — пишет апостол (1 Кор.7:15). Об этом нам всемерно надо позаботиться, ибо на себе носим имя Христово. И дабы оно не хулилось в нас, нам надо быть покорными евангельскому учению.
11. Надо примириться друг с другом и впредь постоянно и быстро мириться. Ибо все огорчения наши друг на друга имеют свой положительный смысл. Они — школа духовной жизни, в которой мы можем и должны учиться искусству невидимой брани. Надо учиться, как преодолевать в евангельском духе всевозможные искушения. Потеря мира есть урок, его можно выполнить по-разному: можно принести себе и ближнему немалый духовный вред, а можно доставить и великую пользу. Ангельское — не согрешать, демонское — не каяться. Нам, немощным, свойственно то и другое. Ангелы не ссорятся, демоны не мирятся. Если мы не ангелы, неужели надо уподобляться демонам?
12. Разберитесь спокойно во взаимных нареканиях ваших, и вы поймете, что не без козней вражеских всё это случилось. Разве вы не знаете, что мы, живя в мире сем, подобны зернам в решете, которое сотрясает невидимая рука князя мира сего — диавола?! Не сами по себе зерна прыгают в решете, толкают, бьют друг друга. Так и мы не сами по себе огорчаем один другого — нас подстрекают, подталкивают бесплотные духи зла, без борьбы с ними нельзя иметь мир между собою. «Потому что наша брань не против крови и плоти (т.е. не против людей — О.Е.), но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века, против духов злобы поднебесных» (Еф.6:12).
Исходя из этой истины, мы с особым старанием должны разрушить дело бесовское. Надо взаимно примириться и от всего сердца простить друг другу всякие огорчения, вольные и невольные. Простить и позабыть! Тогда мы будем иметь и дерзновение неосужденно произносить каждый день «Отче наш»: «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». В противном случае нам нельзя произносить эту молитву.
«Итак, облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благодать, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг к другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу; как и Христос простил вас, так и вы. Более всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства, и да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы призваны в одном теле; и будьте дружелюбны» (Кол.3:12-15). Аминь.
По чуждем не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа (Ин.10:5).
1. Мы живем во времена труднейшие — для веры и Церкви Божией, для словеснаго стада Христова. Это не удивительно, ибо времена сии, по качеству своему, воистину — последние. Посему то и предлежит нам путь великих и внешних, и внутренних не только испытаний и искушений, но и потрясений. Однако Спаситель наш и Господь, предупреждая о временах сих, сказал: «Смотрите не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть» (Мф.24:6).
В этом сокрыто немалое нам утешение. Ибо святые и богоносные отцы еще в древности предрекли, что во времена последние верующие будут спасаться не аскетическими подвигами, а великими скорбями.
Что же нам делать, как не благодарить Господа, если благоволил Он нам послать некое испытание путей наших, — «да откроются помышления многих сердец» (Лк.2:35).
2. Великая скорбь объемлет нас! Ибо «голос» пастырствования Вашего, честный отче, слышится нам «чужим». А ведь Самим Господом заповедано словесному стаду великая духовная бдительность и рассудительность по отношению самих пастырей: истинные ли они и по истинному ли пути ведут словесное стадо?! Ваше же понимание путей Церкви — во времена сии труднейшие, гонительные, — и общий дух пастырствования Вашего, выявляемый в словах и действиях Ваших, вынуждают нас сказать сие скорбное слово: «Вы — не наш!» Под «нашим» же разумеем не иное, а святоотеческое разумение духа Церкви Христовой и путей ея во времена сии и православного пастырского служения в эти тягчайшие времена.
3. Говорить подробно о различии Вашего и нашего понимания нет возможности, да и необходимости. Ибо, исходя из предположения, что у нас с вами нет глубоких противоречий в отношении и понимания Церкви, мы ранее положили уже немало усилий к тому, чтобы отстранить, как думалось, лишь некоторые незначительные, случайные разномыслия и создать единство понимания истинного пути Церкви и обеспечить единство поведения во времена сии.
Но все это, как выяснилось ныне, оказалось напрасным. Ваше «согласие» было лишь тактическим, а не идеологическим, то есть внешним, а не внутренним. Попросту говоря, Вы никогда с выражаемой нами точкой зрения на пути Церкви не соглашались. Однако Вы скрывали это Ваше несогласие. Мы же выражали не чью-либо частную точку зрения, а всеобщее понимание, принадлежащее самому широкому объему истинствующей церкви.
Ныне же и слова, и дела Ваши показали, что Вы сознательно, неуклонно и твердо — вплоть до готовности сокрушить и подавить всякое инакомыслие — идете не общецерковным, а своим особым путем. А коль скоро так, то у Вас понятие о Церкви — по духу — совсем иное, чем у самой Церкви. И, следовательно, многие из имеющих церковное общение с Вами, по неведению, попали не туда...
О, дорогой отче, Вы лично уклоняетесь от духа истинной Церкви и от истинных путей ея!
4. По Слову Божию, во времена последние Церковь истинная будет пребывать в тайне! Такова она и ныне!
Признаки истинной Церкви во времена сии: гонимость и сокрытость. Гонимость — как отношение врага к Церкви и сокрытость — как отношение Церкви к врагу веры, пользующемуся силою державной власти. Гонимость вызвана непримиримой ненавистью воинствующего богоотступничества по отношению к Церкви истинной, а сокрытость вызвана мерами естественной самозащиты Церкви против злокозненного богоборчества.
Но как древле в противовес истинным пророкам Божиим «отец лжи» воздвиг своих лжепророков, против святых апостолов поставил лжеапостолов, а против истинных пастырей воздвиг лжепастырей, так к концу века сего успеет на земле создать в противовес Церкви истинной — «церковь» ложную! И эта лжецерковь уже существует! Она, в отличие от истинной, — не гонима и не сокрыта. В этом признак неистинности «церкви». И такая церковь — чужда нам. Она не наша. И к сему мы имеем твердое основание. Ибо святый Тайновидец, говоря о Церкви Истинной, пишет в Откровении так, выражаясь иносказательным языком: «Жена, облеченная в солнце: под ногами ея луна, а на голове ея венец из двенадцати звезд», которую преследует «большой красный дракон», сия «жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нея место от Бога, чтобы питали ее там» (Откр.12:1.3.6). «И даны были жене два крыла большого орла, чтоб она летела в пустыню в свое место от лица змия и там питалась в продолжение времени, времен, и полвремени» (Откр.12:14).
Понятие бегства в пустыню разумеется здесь иносказательно, духовно — в смысле пребывания Церкви истинной в сокровенности, в сокрытости, в неизвестности, в тайне от змия.
Так понимает и так учит Святая Церковь с древнейших, апостольских времен и по сей день, так учит разуметь сие пророческое предуведомление об истинном пути последней Церкви. И Церковь истинная всячески стремится осуществить в своей жизни ныне сей богооткровенный путь.
Каково же Ваше действительное отношение к этому единственному пути Церкви истинной, к основным признакам ея истинности в современных условиях?! Гонимость, на деле, Вы отрицаете, бегство в пустыню — порицаете, сокровенность — пренебрегаете и разрушаете, тайну разглашаете и выдаете!
5. О гонимости Церкви и ея бегстве и сокрытии сказано в Божественном Откровении святого Иоанна Богослова: «И пустил змий из пасти своей вслед жены воду, как реку, дабы увлечь ее рекою (да ю в реце потопит). Но земля помогла жене, и отверзла земля уста свои и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей» (Откр.12:15-16). Это простой верующий народ в недрах своих, в тайне, скрыл от гонения, от полного уничтожения Церковь истинную... А Вы, пастырю добрый, что делаете — кому помогаете?! Скрываете ли Вы Церковь искреннюю или раскрываете?!
Вы получили от епископа тайной (гонимой) Церкви рукоположение с тем, чтобы и Вам быть, сообразно с этим, тайным священником. Почему же Вы ведете себя явно, открыто? Ведь Вам, как служителю Церкви, надлежало бы оказать ей послушание и вести себя в тайной Церкви так, как сама Церковь это признает законным, сообразным времени и условиям жизни в гонении. Не явная ли несообразность: в тайной Церкви тайный священник, но ведет себя явно? И не только лично — явно, но, пренебрегая правилами хранения тайны, выдает и выявляет Церковь!
Вы ведете себя в отношении соблюдения тайны Церкви противоположно тому, что она признала разумным и благословенным. Вы признаете неразумным то. что Церковь признает разумным. Но это — крайне опасно. Ибо в Церкви законно лишь то, что принадлежит всей Церкви. И вы в Церкви — не один. Ведь Церковь Христова — это духовное тело: «Вы — тело Христово, а порознь — члены», — говорит Божественный апостол (1 Кор.12:27). Только то, что сообразно всему телу, что одобрено Церковью, то и безопасно. У кого же из пастырей Истинной Православной Церкви, пребывающей ныне в тайне, нашли Вы образцы поведения, подобного Вашему? Кто же из пастырей нашей Церкви ведет себя так явно, как Вы? Ведь пред глазами Вашими поведение Вашего архипастыря и многих Ваших сопастырей. Но если, по Вашему мнению, их поведение в отношении соблюдения тайны не заслуживает ни одобрения, ни подражания, — то пред нами великий сонм архипастырей и пастырей Церкви Российской. Разве они, будучи в наших условиях, не соблюдали тайны сокрытой Церкви?! Или Вы лично собираетесь показать Церкви «более верные пути» в этих условиях, чем они провозвещены ей и указаны Божественным Откровением?!
6. Путь Церкви, по святым отцам, есть «средний или царский путь». Этот путь чужд всяких крайностей как слева, так и справа. Путь этот характеризуется разумной мерой подвига. Всякая же неумеренность и безмерность, утверждают святые и богоносные отцы, от прелести. Так, некто из них — преподобная Синклитикия — говорит: «И враг внушает подвижничество, и у него есть ученики-подвижники. Как же отличить подвижничество Божественное и царское от тиранского и демонскаго? Ничем лучше, как умеренностью» (Матер.74:111).
И еще говорят святые отцы, что высшей из всех подвижнических добродетелей является добродетель духовнаго рассуждения. Вот именно духовное рассуждение и научает подвизающегося умеренности во всем. Это и значит то, что богоносные отцы называли: идти царским путем. Духовное рассуждение определяет: законность подвига, меру и время.
В условиях нынешнего гонения — исключительного по богоборческому замыслу и по тем возможностям, которыми гонители пользуются, — Церковь истинная, пребывающая в тайне, идет вышеуказанным царским путем. Этот путь определяется разумным сочетанием двух элементов, двух образов действия, но каждого в свое время. Первое: уклонение и сокрытие от врага-гонителя, насколько благоволит Бог, и второе, мужественное личное исповедание веры, в случае попущения Божия быть взятому гонителями. Ибо, как говорит Божественное Писание: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное» (Еккл.3:1-2). Следовательно, «свое время» открытому мужественному исповедничеству. Но и время уклонения, и время исповедания должно быть сопряжено с непременным соблюдением полной тайны о других членах Церкви гонимой. И если это вменяется в нравственную обязанность каждому верующему, то тем более — тайному пастырю Церкви сокрытой. Это его верховный пастырский долг! Как и Господь Иисус Христос показал в Себе пример, не выдав ни единого из учеников и сказав об этом: «Из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого» (Ин.18:9).
7. Отче, Вы поставлены пастырем в гонимой, тайной Церкви, но ведете себя почти открыто. Вы поставлены пастырем в тайной Церкви для того, чтобы сохранить тайну ея, но Вы эту тайну не храните. А Вы — служитель тайны церковной, Вам, как пастырю, все открыто, все доверено. И Вы ли не блюдете тайну?! Откуда эта неумеренность и безмерность?! Она чужда святоотеческому духовному рассуждению, чужда царскому пути истинной Церкви. «Всему свое время! Время молчать, время говорить!» (Еккл.3:7). Но сказано: «Премудрый умолчит до времени» (Сир.20:7). И богомудрый авва Евагрий пишет о разных подвигах: «Все это оказывает свое действие, когда бывает употребляемо в свое время и в соответственной мере. Все (же) безвременное и безмерное недолговременно (непрочно); а недолговременное больше вредно, чем полезно» (571:6). Неблаговременно и не в меру говорите Вы... Вам и советуется всеми эта мера и эта умеренность — мера времени гонения и умеренность полного молчания о теле (о составе) сокрытой Церкви!
Вас строго и многократно увещевал Ваш архипастырь, Вас просили и всячески убеждали Ваши сопастыри, Вас умоляли, наконец, и пасомые тщательно соблюдать все необходимые меры по охране сокровенности Церкви. Вы же, хотя и обещаете, но на деле не соблюдаете. Как будто слова и увещевания, к Вам направленные, вливаются в бочку, в которой кто-то вынул дно. И Церковь тайная — как общество верующих во Христа, не приклонивших колен пред Ваалом (3 Цар.19:14), — при таком образе действования Вашего и поведения с каждым днем становится все более и более явной.
Тайна, поведанная Вам, как правило, перестает после сего быть тайной. Люди, ради веры и дел Церкви гонимой, жившие в сокровенности, после знакомства с Вами оглашены и открыты Вами на тысячи верст. Даже те сокровенности, которые были доверены Вам под защитой священной неприкосновенности таинства исповеди, — увы, не соблюдены Вами!..
8. Что это значит, что за всем этим скрывается, — мы недоумеваем! Только одно ясно, что такое пастырствование приносит великую услугу врагам и гонителям Церкви Христовой. Ибо Вы сокрытое, узнав как пастырь, свободно и безо всяких для себя последствий объявляете и тайно разглашаете! Зачем же им такого пастыря лишать свободы и широкой возможности действия?! Чего не смогут сделать и сотни соглядатаев, он сделает один!..
Однако мы все же далеки при этом от мысли, что всё это Вы делаете по преднамеренному злому умыслу. Но как в военном деле есть прямое и косвенное предательство — последним, например, будет зажечь костер на тайных позициях, даже слабый дымок, ночью — огонек спички, или кому-либо из сокрытых показаться прежде времени, — я, мол, врагов не боюсь!, — или крикнуть, или дать одиночный выстрел — все это не только глупость, но и предательство, — так и деле Церкви гонимой, переживающей жесточайшую войну, есть прямое или сознательное, и косвенное или несознательное предательство. Но во время войны закон действует гораздо строже, и несознательных предателей беспощадно предают военно-полевому суду наравне с сознательными предателями. Ибо в этом случае судят не намерение, а последствия; последствия же прямого и косвенного предательства равны, в равной мере опасны и гибельны. К тому же и сознательные предатели, по уговору с врагами, часто пользуются способами якобы случайного и несознательного предательства, в надежде избежать в случае обнаружения ответственности.
Поймите же, Христа ради, что Вы, хотя и не злоумышленно, но совершаете в Церкви самое настоящее предательство! И слава Богу что ни один епископ Истинной Церкви, сокрытой, не открылся Вам. Ибо, как сказано, вина нового не вливают в мехи ветхие. Вино тайны разрывает мехи ветхие, — они не имеют силы сдержать в себе сего драгоценного вина. И вино тайны, вылившись, погибает, и мехи пропадают (Мф.9:17; Лк.5:37).
9. Вы Церковь истинствующую, по заповедям Откровения пребывающую «в пустыне», или в тайне, доверившуюся Вам как священнику, постепенно и исподволь, т.е. тайно от самой Церкви, делаете совсем явной. «Язык мал уд есть, и вельми хвалится: се мал огнь и коль велики вещи сожигает» (Иак.3:5). Сжигаете Вы, чрез малый язык, великие вещи. И увы, «языка (Вашего, тайну выдающего) никтоже может от человек укротити» (Иак.3:8). Дело само по себе уже непоправимое!
И, хотя теоретически Вы как будто не отрицаете гонения, но практически Вы внушаете верующим ошибочно-ложное понимание, что и вести себя надо внешне так, как будто Церковь не гонима. И в основе этого внушения лежит глубоко ошибочное понимание и доказательство. «Видите, насколько нас Бог хранит! Все враги нас знают, пальцем показывают, даже в лицо говорят... А не трогают! Потому и скрываться от них и опасаться их не следует. Надо, мол, действовать открыто, смело, явно!»
А подумали ли Вы о том, почему же они Вас не трогают?! Не выдавайте это за постоянно действующее чудо, равное небывалому чуду многолетнего хождения по водам или уподоблению себя трем отрокам с многолетним пребыванием в пещи Вавилонской — не искушайте Господа!.. Это им выгодно Вас не трогать. Простите, но второго такого они не найдут. И не их, и вне подозрений, и польза огромная. Ведь при таком способе тайного пастырствования они все тайны знают, всё то, что составляет для них интерес. До времени они бездействуют, а когда начнут действовать, то преизобильные плоды дел своих тогда Вы узрите.
Великое бремя ответственности принимаете Вы на себя. «Горе же человеку тому, имже Сын Человеческий предается!» (Мк.1:21).
10. Если же Вы, Отче, все же будете настаивать на том, что в столь необычной судьбе Вашего священства, действующего явно, но в «церкви тайной» (?!!),совершается чудо особого покрова Божия над Вами, чудо, сохраняющее Вас от уз, а не что другое, — то мы будем вынуждены обратиться к слову святого исповедника, преподобного Феодора Студита, сказанному в письме некоему игумену Евстратию, который во времена жестокого гонения со стороны иконоборцев, избежал обычной для всех православных судьбы. В этом письме преподобный исповедник пишет:
Выслушай меня, почтеннейший, я буду говорить откровенно. Я не могу найти причины, почему ты, быв задержан царским чиновником, остался без мучений, т.е. отпущен. Это служит поводом к молве. Известно, что никто из говоривших смело не остался без заключения в темницу или, по крайней мере, без ссылки или изгнания. Те же, которые вне этого, предались увлечению, чтобы не опечалить тебя, сказав что-нибудь более суровое. Разве ты не видел, прозорливейший, тяжкого гонения от Льва, соименного дикому зверю, которого рука хватала и находившихся под властью другого, убивала, губила, и — что человеколюбивее — заключала в темницу после тяжкого бичевания, а не только что подвластных (ей)? Если же сам ты ничего такого не потерпел после задержания, то. извини святой муж, ты был уловлен (Т.11. С.469).
Сказанное выше святым исповедником может быть отнесено по сходству и к Вашему случаю. Хотя мы, отче, значительно и убавляем остроту выражаемой преподобным Феодором точки зрения — ибо уверены, что за странностью поведения Вашего все же скрывается то, о чем говорит Студит по отношению к игумену Евстратию, т.е. подписка. Однако знайте, что мы люди немощные и далеко не прозорливые, пред глазами нашими к тому же — многочисленные поучительные примеры, и поэтому не вводите нас во искушение заподозрить Вас в чем-то невероятном. Ибо вне пределов нашей понимаемости и выше доверия к Вам то, как это — тайный священник Церкви гонимой и сокрытой, священник прячущийся и скрывающийся, может вести себя подобным открытым образом и, несмотря на всю свою выявленность во времена общего гонения, оставаться на свободе?! Если нашли тех, кто был действительно сокрыт, то неужели бы Вас, простите, лишь играющего в детские прятки, — рассылающего откровенные письма, с постоянным подчеркиванием, что пишет именно «священник», «пастырь», «отец», с полной и открытой подписью, или посылающего телеграммы, в тексте которых Вы указываете Ваш адрес, на Ваше имя и фамилию, — то неужели Вас бы не нашли?! И почему же Вас, — когда брали и неграмотных старушек — не взяли и ограничивались лишь легкими «попугиваниями»?! Если образ Вашего поведения истинный, то жалко заблуждались и напрасно страдали многие и многие тысячи православных христиан — архипастыри, пастыри, монахи и миряне? Как и Апостол сказал: «По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают?» (1 Кор.15:32).
Выходит, что те страдальцы за то и заслужили узы, что, храня тайну Церкви, были сокрыты. А вы потому и избежали общей со всеми участи, что в поведении уклонились от общего пути Церкви истинной. Ради того именно, что Вы, будучи «тайным», всё тайное в церкви делаете явным, ради этого Вас и не взяли. Ибо они, могущие вязать и не вязать, по-своему мудры и хорошо учли, со своей точки зрения, что, так сказать, «вред», приносимый им Вами, с огромным излишком покрывается той «пользой», которую Вы им приносите. Им выгодней, гораздо выгодней Вас не трогать. Вы им оказываете огромнейшую услугу, хотя, быть может, и не подозреваете. Поэтому-то они Вас и оставили.
11. Вы — из верующих, принадлежащих к Церкви истинствующей, — создаете некую новую или особую церковь, занимающую среднее или серединное положение между Церковию истинною, в пустыне пребывающею, и той ложной Церковью, которая уже не Церковь, которая и создана с единственной целью — быть в противовес истинной.
Эта создаваемая Вами «новая церковь» не тайная, а полуявная и, по свидетельству Вашему, не гонимая. Вы отошли от Церкви гонимой и поэтому тайной и идете по пути к «явной», к пользующейся доверием и дружбой гонителя (Откр., гл.1). И от такой полуявной Церкви до церкви вполне явной, в некотором смысле, остается полшага. Ибо с этой «церковию» Вас роднит — явность и негонимость!
Церковь же истинная, во времена сии, и гонима, и сокровенна (сокрыта). И потому она — сокровенна, что — гонима. Гонима же она ради того, что она — истинная, в своем исповедании веры и в образе своего поведения во эти дни, «не имущая скверны, или порока, или нечто от таковых» (Еф.5:27).
Есть и еще иная, внутренняя причина, почему Церковь стремится быть сокрытой: потому что она пребывает в смиренномудром сознании своей немощи. И в этом сознании своей немощи — печать истинности Церкви: «Сила бо Моя, — сказал Господь апостолу Павлу, — в немощи совершается» (2 Кор.12:9).
Вы же уклоняетесь на противоположный путь, на путь самоутверждения: «Мы!.. Мы!.. Мы, как древние мученики, должны сами выйти... Где вера наша, если мы прячемся?!» Но святые и богоносные отцы по-иному рассуждают. Они строго предупреждают, чтобы никто не дерзал мечтать о славе креста и сам не восходил на крест прежде достижения бесстрастия!
А Вы, вопреки святым отцам, как раз и убеждаете всех это сделать, убеждаете — ради красоты и славы подвига мученического — самим взойти на крест. О, если бы Вы только «убеждали»! Но Вы, как пастырь, принуждаете к сему, обнажая сокрытое и объявляя тайное, и тем самым возводите паству на крест. И славою сего предстоящего креста Вы хотите оправдать Ваш весьма странный образ поведения, совершенно не совместимый с пастырским служением, сводящий к выдаче всякой сокровенности в Церкви, доверенной Вам как пастырю. «Не бо врагом Твоим тайну повем, — произносите Вы великую клятву доверенной Вам тайны, — ни лобзания Ти дам яко Иуда!» Но, увы, и клятву и лобзание даете, однако и тайну Церкви выдаете с какой-то детской шутливой беспечностью и безответственностью. «Все равно заберут! Не теперь, так позже... Зачем нам сокровенность и потаенность— мы все идем на крест!» Так рассуждаете Вы и таким рассуждением хотите оправдать то, чего оправдать нельзя.
Вы желаете, очевидно, всех возвести на крест, дабы Вам явиться «вождем» и, как вождю, похвалиться славою сего общего креста. «Се аз и дети, яже ми даде Бог!»
Простите Христа ради, досточтимый отче, но, по святым отцам, это — путь величайшей духовной ошибки, путь прелести! Ибо, как было упомянуто выше, прелесть духовная, по слову Богомудрых, познается — неумеренностию и безмерностию. Путь, которым Вы идете и принуждаете и других идти, это путь — явно неумеренный. «Ревность, — говорит преподобный Антоний Великий, — сама по себе бывает иногда слепа и может принять направления, несообразные с целями начатой жизни» (Добротолюбие. Т.1. С.121). А к неумеренности как раз и приводит «слепая», нерассудительная «ревность». «Свидетельствую им, — говорит Божественный апостол, — что (таковые) имеют ревность по Боге, но не по рассуждению (духовному). Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией», т.е. истинному пути к праведности Божией (Рим.10:2-3).
Много их было и немало их ныне есть, подобного рода ошибочных духовных вождей и неразумных ревнителей, но есть они вне Церкви истинной, вне царского пути ея. Много желающих проникнуть в царские чертоги на брачную вечерю Бессмертного Жениха, Сына Царева, в нечистых, не брачных одеждах, но все, покусившиеся на это, извергаются вон, «в тьму кромешную» (Мф.22:1-14).
12. Вы выдаете, Вы предаете тем, что не храните тайны. Но Вы хотите оправдать свое несовместимое с пастырским служением поведение и отношение к верующим тем, что делаете это якобы в целях достижения вершины подвига, подвига исповедничества и мученичества. «Мы все вместе пойдем на крест, на мучения! Давайте вместе идти, и пусть всех заберут!..» Однако опыт показал, что когда всех забирали, то Вас почему-то не взяли. Вы скажете, что это — чудо. О, нет! Господь творит чудеса защиты рабов Своих только тогда, когда исчерпаны все естественные, человеческие возможности. А поджигать дом и просить Бога не допустить пожара — значит искушать Господа. Вас не взяли потому, что нет желающих взять. Нет им смысла, нет выгоды!..
Вы стремитесь принести себя и доверившихся Вам в жертву всесожжения Богу. Но это ли не та крайняя, нерассудительная ревность и та опасная неумеренность, о которой предупреждают святые отцы? Повремените. Проверьте сначала, принимает ли Бог такие жертвы, благоволит ли к ним? Разве приносились в церкви Ветхозаветной в жертву Богу нечистые животные? Собаки, кошки, мыши, змеи, черепахи, лисицы, волки, шакалы, тигры, гиены, ехидны?! Приносились только чистые животные: агнец, вол, телец, овца, голубь, горлица. И то те из них, которые без всяких недостатков. А все это суть символы и иносказательные образы для Церкви Новозаветной, для жизни под благодатию!
А сие значит, что нельзя принести Богу в жертву — нечистую, неочищенную, страстями одержимую душу и тело. Поэтому через пророка Дух Святый сказал о Боге: «Жертвы Ты не желаешь, к всесожжению не благоволишь» (Пс.50:18).
Бог от грешного человека — а грешный и есть нечистый — не только не ждет, но и не желает никаких жертв и всесожжений. Ибо нечистый что может принести Всесвятейшему?! Это — безумная дерзость мечтать об этом!
Это слова не наши, а единого от древних, живших в наши дни. Единственная жертва, к которой способен всякий грешный человек, жертва, к которой благоволит и Господь, это — стяжание сокрушенного духа покаяния и духа смирения. «Жертва Богу — дух сокрушен, сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже, не отвергнешь и не уничижишь» (Пс.50:19).
Об этом покаянии, как об единственном благоприятном приношении Богу, даже как о «милости», и говорит Сам воплотившийся Бог Слово, Господь Иисус Христос: «Пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы» (Мф.9:13).
Потому-то и богоносные отцы запрещают прежде подвига очищения души и достижения бесстрастия делать попытки принести себя в жертву всесожжения Богу.
Вы же призываете к всесожжению, к самовольному принятию мученичества, призываете тех, кто ни в коей мере не подготовлен к этому. О, как это преждевременно! Как бы от лица богоносных надлежало бы Вас спросить о самоиспытании. А именно: достигли ли Вы все бесстрастия? Очищены ли длительным подвигом помыслы? Обретена ли чистая, нерассеянная, постоянная умносердечная молитва? Получен ли дар зрения грехов и непрестанный духовный плач о них?.. Если всего этого да еще и много другого нет — то мечтающих о славе креста и о красоте подвига мученического, самочинно и самонадеянно посягнувших на это, по слову святых отцев, ждет великое посрамление.
Святое мужество рождается из плача покаяния. Преподобный Антоний Великий говорит: «Плач рождает мужество». Это мужество — смиренномудрое, не самонадеянное. Но есть и иное. Оно рождается из гордости и самоутверждения — прелестное мужество — и из желания славы. Это демоны внушают нам высоту гордых мечтаний, дабы надругаться над нами и, если можно, через отчаяние низринуть в погибель.
Иное дело, если сам промысл Божий приведет нас на сей путь. «Ин тя опояшет и ведет, аможе не хощеши» (Ин.21:18). И это «ин» есть только один Бог, а не Вы, отче! И когда Он, Господь Бог, призовет и опояшет узами и поведет и возведет на крест исповедничества и мученичества, тогда и помогает.
Вы же сами вызываетесь и сами напрашиваетесь — потому что уверены в своей «силе», в своей «готовности», уверены в своей «победе». Однако в таком самосознании, по святоотеческой оценке, глубокая духовная ошибка. И плоды такого самосознания и самоутверждения и связанных с ними действий — противоположны ожидаемым.
1. Сорок лет прошло с того времени, как православно-исповедническое российское духовенство «велением времени» поставлено в условия самобытности, самоопределения, бесконтрольной пастырской деятельности. Среди этого духовенства нет общественного оформления руководства пасомыми, нет объединяющей главы, нет заправляющего центра. Между пастырями, за редким исключением, нет братского содружества. Сорокалетний период самобытности исповеднического духовенства отразился на душевно-нравственном состоянии православных пастырей исповеднического порядка. Окруженные посредниками между пастырями и мирянами, послушниками, послушницами, батюшки свою личную и пастырскую деятельность подчинили влиянию своих посредников или посредниц. Далеко не все посредники и посредницы, облеченные в доверие своих пастырей, трудятся на ниве Божией во имя спасения ближних, во имя облегчения трудностей пастырского окормления пасомых. Многие из них заняты своими лично-житейскими соображениями. Ради личного или совместно с батюшкой благоустройства посредники и посредницы самовольно решают вопросы о взаимоотношении одного пастыря по отношению к другому, часто стремятся батюшку отвести от братского содружества с другим по своим стремлениям и соображениям, настраивают своего батюшку на недоверие по отношению к другому. Начиненные непроверенными слухами, посредницы передают и нередко сами создают клеветы, нелепый вздор, различные наговоры на других пастырей с целью отвлечь своего пастыря от содружества. Так пастыри-исповедники разъединены друг от друга отчужденностью, подозрительностью, недоверием, завистью, иногда откровенною неприязнию и враждою и т.д. и т.п. И неудивительно, что к такому печальному состоянию примешались в быт батюшек откровенные формы самолюбия, тщеславия, неподчинения и непокорности к старшим пастырям, к благочинным и т.д.
В силу создавшегося положения пастыри-исповедники свою пастырскую деятельность подчинили личному самобытному руководству и даже своеволию. Возникли различного рода новшества неканонического порядка. Эта великая опасность угрожает глубокому отклонению от канонического закона, от единства православного вероучения. Неканонические новшества текущим временем укореняются. И в этом повинны и ответственны пастыри, их беспечие или несознательное исполнение пастырского долга. Каждый православный пастырь перед рукоположением в сан пресвитера давал священную присягуна верность каноническому закону Церкви и целовал Святое Евангелие и святой Животворящий крест. Каждый из православных пастырей через благодатное таинство священства получил харизму (благодать) священства. Благодать священства обогатила нашу скромность «хранить ведение истины» православного вероучения, и это на всех нас и на каждого отдельно православного пастыря сугубо накладывает ответственность служить истине.
Не сочтите, братья-сопастыри, за мою дерзость вмешаться в вашу пастырскую деятельность настоящим к вам обращением. Нет! Мое послание братское, никого из вас не обязующее повиноваться моему худородию. Послание продиктовано пастырской совестью пастыря-исповедника и обращено к вашей пастырской совести пастырского исповедничества святоотеческого Православия не только по духу исповедничества, но и верности православному вероучению, его каноническому закону.
«Вы есть соль земли, аще же соль обуяет, чем осолится: нивочтоже будет к тому, точию да изсыпана будет вон, и попираема человеки» (Мф.5:44).
Святый и благоразумный муж понимал, что правила благочестия требовали допускать только то, что принято отцами по вере, что наш долг не религию вести, куда бы захотелось, но следовать, куда она поведет, что христианской скромности и достоинству свойственно не свое проповедовать потомкам, но хранить принятое от предков...
В Церкви Христовой должно быть преуспеяние... только преуспеяние это действительно должно быть преуспеянием, а не переменою веры. Ибо если однажды дать волю нечестивой лжи изменять, уродовать, искажать, то ужасаюсь сказать, какая большая последует опасность разрушения и уничтожения религии.
Из творения прп.Викентия, еп.Лиринского.
«Какие бы высокие побуждения ни одухотворяли пастыря Церкви, он, однако, не должен во имя их допускать нарушение церковных правил, ясно и определенно выраженных» (из пастырского руководства).
2. Если составить показательную сравнительную картограмму на тему, в какой среде религиозно-православной жизни в Русско-Православной Церкви больше правонарушений канонического порядка — в ведомстве Московской Патриархии или в сфере исповеднического православного общества, то окажется, что в нашем обществе исповедническом таких нарушений гораздо больше, которые грозят вместо преуспеяния прямой переменой веры. Это объясняется теми условиями, которые были изложены во вступительной части этого труда. Самобытное самоопределение пастырей-исповедников, их отчужденность друг от друга, никому не подчинение, бесконтрольность создали условия допуска новшеств в церковной практике неканонического порядка. Более того, эти новшества уже укоренились в среде мирян. В разных общинах разными пастырями допущены различные новшества. Условия неофициальной, подчас нелегальной деятельности священников в условиях тяжелого утесненного состояния верующих мирян отправление нужд религиозного характера очутилось под страхом известного риска. Как посетить дом, где требуют выполнить требу? Как принять незаметно от соседей в дом батюшку, чтобы он выполнил требу? Эти трудности заставили пастырей, принимая исключительное время исповедничества православного вероучения, изыскивать упрощенные меры удовлетворения нужд мирян через посредство посредников или посредниц. Это было бы полбеды, если бы батюшки объясняли верующим мирянам, что та или иная упрощенная мера отправления нужд верующих носит характер временный, исключительный, не имеющий законного обоснования для широкой приходской практики, не имеющий права допуска по отношению общего и любого состояния душевного каждого из верующих исповедников без всякого учета его благочестия. Но тут-то и вся беда! Многие пастыри, допуская упрощенные формы отправления нужд верующих, не постарались внушить им, что это можно допустить только временно, и т.д. Наоборот, допущенная форма отправления того или другого таинства быстро допускалась в среде общины, укоренялась как закономерное явление.
Одно из первых упрощенных явлений на практике внедрилось погружением младенцев так называемыми «бабушками». Многие «бабушки» не имеют на то пастырского благословения. Пастыри не знают, как проделывают они погружение, соблюдают ли правильное произношение слов сущности крещения — «крещается раб Божий во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», совершается ли в это время троекратное погружение? Как оформляется погружение? Что еще допускают «бабушки» при погружении? Все это и многое другое, связанное с погружением, остается в полной неизвестности пастыря. Многие из мирян, поручившие «бабушке» погрузить ребенка, считают, что крещение оформлено полноценно, и совсем не заботятся о миропомазании и воцерковлении младенца. Другие ищут миропомазать младенца, но сами не знают, совершено ли погружение «бабушкой» вполне правильно, и пастырь стоит перед угрозой провести миропомазание над ребенком, который неправильно погружен «бабушкой». Здесь всегда может возникнуть неканоническое оформление таинства крещения и миропомазания, где в конечном случае за все отвечает пастырь.
Практикуются и заочные исповеди. Короткое перечисление грехов на бумажке доставляется батюшке. Некоторые пастыри зачитывают «грехи» и... читают разрешительную молитву без учета того, что в это время делает написавший заочную исповедь. Он или она могут быть в это время заняты не только сугубо мирскими делами, но вполне неподобным делом — пьянкой, ссорой и т.д.
Вошло и другое новшество — причащение Святых Тайн без непосредственного участия пастыря, через посредство диаконисс и просто монашествующих лиц. Здесь уже не оформляется говение исповедью. Поступают сведения и о том, что пастыри допускают заочное соборование.
Особо надо сказать о монашеских постригах. Отцы иеромонахи особенно усердствуют постригать в монашеские чины мирян и мирянок, часто не сообразуясь с тем, могут ли они по своему органическому состоянию нести крест монашеский. Постриженники живут в мирских условиях, неопытные, часто предоставленные самобытности.
Если добавить усердное ревнование пастырей, выраженное в строгостях по отношению к членам профсоюза или членам колхоза, где не рассматриваются те или иные условиях жизни этих людей, их морально-нравственное состояние, их благочестие и т.п., если добавить допуск батюшками поддержки многих суемудрий и кривотолков, которые противоречат явно учению православному — то станет ясным, что в среде исповедников канонических правонарушений существует гораздо больше, чем в ведомстве Московской Патриархии. А исповедники православного вероучения должны быть исключительно последовательны тому, за что они подняли тяжкий крест исповедничества.
3. Рассмотрим беспристрастно новшества церковной практики. Не являются ли они неканоническими?
История Церкви имеет немало примеров крещения людей, совершенных мирянами (бабками), и на этот счет есть прямое указание — разрешение бабке погрузить новорожденного младенца, если он слаб. В каком-то смысле закономерность погружения младенца несвященником оправдывается практикой приходской жизни. И, вероятно, может быть допущена в практику нелегальной деятельности пастыря как исключительное мероприятие нашего времени. Но и тут каждый отдельный случай, каждая подобная просьба о крещении пастырем должна быть продумана, можно ли обойтись без «бабушки» и оформить полное крещение, то есть и крещение и миропомазание. Если условия требуют посредника, то поручать погружение детей определенным лицам, которые должны быть научены совершать правильное троекратное погружение с произношением слов: «Крещается раб Божий (имярек) во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа». Словом, каждый случай, где поручается погружение сделать «бабушке», должен быть на учете пастыря с убеждением, что поручение совершено правильно.
О заочной исповеди. Заочная исповедь не всегда может восполнять всю полноту таинства исповеди. Но люди веры в силу крайностей создавшегося положения не могут встретиться с православным пастырем десятками лет. Для облегчения их душевного состояния можно, как некое утешение, допускать заочную исповедь. Но и при этом нужно достичь через посредников договоренности, исходящей от пастыря, о времени, в которое пастырь зачтет заочную исповедь, а пасомый будет в этот момент стоять дома на молитве и покаянии, и пастырь завершит исповедь заочно прочитанной молитвой разрешения от грехов. Снова необходимо строго и самоконтрольно батюшке следить за собой, не ввести эту временную меру в постоянное укоренение для принятия таким образом всей массы верующих прихожан на заочную исповедь. Священник знает душевное состояние каждого мирянина, общающегося с ним, знает меру его благочестия, глубину верования, силу убежденности, и эти сведения и должны быть мерилом, можно ли тому или другому разрешить пользоваться заочной исповедью. Исполняющих обязанности православного христианина формально, наружно, беспечно, показно допускать до разрешения пользоваться заочной исповедью нельзя, она ему не будет на пользу спасения.
За последние два десятилетия вошло еще одно новшество — причащение Святых Тайн черед посредство сперва диаконисс, а потом через посредство монашествующих лиц. Инициатором такого новшества был престарелый, ныне покойный старец схиепископ Петр (Ладыгин). Его почин быстро был подхвачен, и диакониссы быстро росли в количестве. Диаконисса — древний чин. До нашего времени дошли сведения древности, был особый чин посвящения в диакониссы. Ей епископ через рукоположение сообщал благодать харизмы диаконского сана. Ей давались поручения епископа или пресвитера, она участвовала при крещении взрослых женщин, помазала святым миром части женского тела, где не позволено пастырю совершать миропомазание, учила, следила, наставляла оглашенных, готовящихся принять святое крещение, исполняла благотворительные поручения. Но диаконисса не выполняла поручения епископа или пресвитера с правом причащения мирян из чаши, как это обычно делается священником. На такое действие ей, как и диакону-мужчине, не доставало диаконских полномочий. Об этом хорошо и ясно изложено в «Настольной книге для священно-церковнослужителей», автор Булгаков, страница 1041, глава «Причащение».
Диаконы не могут причащать верующих. В ставленнической грамоте диакона сказано: «Вящше сего ничтоже творити дерзати, ниже прежде иереев причащатися Тела и Крови Христовы и иных святынь касатися, ниже самому себе самого или иного кого причащати когда». При столь явно и категорично выраженном запрещении причащения диаконом говеющих, хотя бы то выходило из доброго желания оказать помощь, было бы превышением диаконских полномочий.
Если диакону-мужчине это запрещается категорично, то тем паче диакониссе-женщине. Сущность святого таинства причащения выражается в словах: «Причащается раб Божий (имярек) Честнаго и Святаго Тела и Крови Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, во оставление грехов своих и в жизнь вечную». Эти слова причащаемому произносит священник и все вышестоящие иерархические степени сана священного. Диакону такое полномочие не дано. Отсюда предельно ясно, что диаконисса, или просто монахиня, причащающая мирянина из чаши, произнося эти слова, совершает неканоническое, святотатственное действие, церковное преступление.
Это преступление усугубляется двумя следствиями новшества. Таинство причащения предваряется таинством исповеди, готовящийся причаститься Святых Тайн предварительно исповедует своих грехи и получает от духовника разрешение от грехов. Бывает у кающегося такое духовное состояние греховности, совокупление тяжких грехов, где духовник-пастырь не разрешает молитвой от грехов, а «связывает» кающегося запрещением на определенное время не причащаться Святых Тайн и разрешение дает после истечения срока епитимии. Диаконисса или посредница-монахиня, собираясь причастить мирянина или мирянку, не знает духовное состояние готовящегося, так как исповеди не совершается. Здесь возможен допуск до причащения такого грешника, который по каноническим правилам не может быть допущенным после его исповедания на духу до причащения. Святой Василий Великий учит:
Блюди, да не убоишися человека в падении его, да не предаси Сына Божия в руце недостойным.
Божественные бо правила не повелевают недостойному причаститися, яко язычницы бо вменяются. Аще ли не обратятся, горе и тем, и причащаюшим их.
Второе следствие новшества заключается в том, что диаконисса или монахиня снабжается многими запасными частицами святых Запасных Даров и расходует их, причащая мирян без всякого учета времени совершения и лиц имен причащающихся самим пастырем. Такое неограниченное ничем своеволие диакониссы или монахини тяжелой ответственностью ложится на пастыря, снабдившего посредницу безучетным количеством святых Даров, и тяжелым правонарушением на саму посредницу. Таковое неканоническое новшество причащать через посредство диакониссы или посредницы-монахини не является преуспеянием, но переменой веры Православия. Святой Василий Великий около 372 года писал в письме к Кессарии, жене Патриция:
А что нимало не опасно, если кто, во время гонений, за отсутствием священника, бывает в необходимости принимать Причастие собственною своею рукою — излишним было бы это доказывать, потому что долговременный обычай умилостивляет в этом самим делом. Ибо все монахи, живущие в пустынях, где нет иерея, храня Причастие в доме, сами себя причащают. А в Александрии и в Египте и каждый крещеный мирянин по большей части имеет Причастие у себя в доме и сам собою причащается когда хочет. Ибо когда иерей единожды совершил и преподал Жертву, принявший ее, как всецелую, причащаясь единожды, справедливо должен веровать, что принимает и приобщается от самого преподавшего. Ибо и Церкви иерей преподает часть, а приемлющий с полным правом держит ее, и таким образом собственною рукою подносит к устам. Потому одну имеет силу, приемлет ли кто от иерея одну часть или вдруг многие части.
Надо помнить, знать и усвоить, что в первые века миряне причащались Святых Тайн под двумя видами: частицу принимали от иерея в ладонь правой руки и из Чаши причащались трижды, через край чаши отпивали. На почве «усердия» возникли суемудрия. Некоторые считали свою правую ладонь недостойной святыни и надевали на ладонь наладонник из металла. Позднее наладонник стали украшать и делать из драгоценных металлов, украшая драгоценными камнями. Словом, возникло не только суемудрие, но и торгашество наладонниками, и святые отцы Церкви отменили древний вид причащения примерно с V века. При жизни святого Василия Великого существовал древний вид причащения. Такое письмо святого Василия Великого ни в коем случае не оправдывает беззаконие наших современных диаконисс и посредниц. Из письма ясно видно, что одну или многие частицы преподавал иерей мирянину сам и с произношением слов сущности святого причащения. Иерей сам учитывал достоинство причащающегося мирянина, его благочестие, его неуклонное выполнение правила перед причащением, здесь не имело места упущение: «Не предаси Сына Божия в руце недостойного». Наконец, письмо определенно доказывает, что такое снабжение Святыми Тайнами монахов и мирян было крайностью в виду гонения и не укоренялось как закономерное общее условие для всех мирян. Из этого же письма святого Василия Великого следует сделать один справедливый вывод, что если время гонения или крайность состояния верующих не могут позволить общаться с пастырем православным многие годы, то следует сделать предпочтение самопричащению мирянина частицею Святых Запасных Даров или святой частицею от Агнца отслуженной Божественной литургии и совершенной Божественной Евхаристии, но эта святая частица берется рукою иереевою с произношением, хотя бы и заочно, слов: «Преподается рабу Божию или рабе Божией (и здесь произносится имя того, кому частица предназначается) Честнаго и Святаго Тела и Крове Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, во оставление грехов своих и в жизнь вечную». Тогда святыня эта может быть доставлена и посредником. Например, прп.Феоктисте святую частицу доставил мирянин-охотник. Повторяю, такие случаи не могут войти в постоянную практику, такие случаи могут быть только исключительные. Вспомним церковную практику. Приход. Храм. Служит Божественную литургию батюшка в сослужении диакона. Во время службы Божественной литургии спешно батюшку позвали для исповеди и причащения умирающего. Как должен поступить пастырь в этом случае? Дается разъяснение. Если просьба поступила в начале служения Божественной литургии до пропетия «Иже херувимы...», батюшка останавливает службу, поручает клиру петь избранные псалмы, а сам со Святыми Дарами спешит к умирающему; затем, если треба была исполнена недалеко от храма, возвращается в храм и дослуживает Божественную литургию. Но если батюшку позвали для такой нужды после пропетия Херувимской, батюшка не имеет права остановить или прекратить служение литургии и только после окончания ее должен спешить с требой к умирающему. И если умирающий, не дождавшись окончания Божественной литургии, скончался без напутствия, батюшка не несет за это ответственности. По упрощенному современному взгляду некоторых из пастырей о причащении покажется суровостью такой порядок: разве не мог батюшка поручить отцу диакону доставить святую частицу Запасных Даров и причастить умирающего? Как видите, так делать не позволялось по недостаточности диаконских полномочий. Так как же можно решиться упростить сейчас, ныне дело причащения мирян, поручая это делать диакониссе или даже просто монахине, предоставляя ей право из Чаши причастить мирянина или мирянку с дерзновением самой произносить слова сущности таинства святого Причащения? Иерархический сан диакона поставляется через таинство священства рукоположением епископа, и то у диакона не достает полномочий диаконских причащать мирян, — кто же дал такие полномочия диакониссе или просто монахине? Это совершил произвол. Да не будет! Исповедники-пастыри призваны в суровые годы испытания быть хранителями чистоты православного вероучения, но не нарушителями канонического закона Церкви Христовой.
Недавно дошел еще один печальный и неканонический практикум совершения последования святого елея (соборование) в заочной форме. Как до этого додумались? Недоумеваю. За последние пятьдесят лет вошло в практику соборовать верующих, находящихся в здравствующем состоянии. Оправдывают это тем, что ныне все верующие больные, если не телесно, то духовно. Пастырь же, бдитель исполнения канонического правила, каким бы высоким побуждением ни был одухотворен, он однако, не должен во имя этого побуждения допускать нарушение церковного правила, ясно и определенно выраженного. Прочтите ставленническую иерейскую грамоту, которая дается каждому пресвитеру при рукоположении епископа его в сан пресвитера. Там вы прочтете: «Елеопомазание над болящими совершати, над здравыми же никакоже дерзати творити». Разве не ясное и определенно выраженное требование предъявляется пастырю по вопросу елеопомазания? Почему же мы нарушаем это требование?
4. Нельзя обойти молчанием о постригах в монашество в современности. Дело в том, что пастыри иеромонахи особенно усердствуют проводить постриги в монашество в широких масштабах без разбора. Может ли целомудренно нести монашеский подвиг новопосвященный? Хотя на эту особенность, казалось бы, и следовало обратить внимание отцам иеромонахам. Христос Спаситель отметил в Своем учении, что не всякий может быть подлинным монахом, а тот, который могущий вместить в себя суровые и вместе спасительные условия монашества. Монашество сравнивается с бескровным мученичеством, и это сравнение обязует смотреть на монашество не так беспечно и легкомысленно. Монашество есть надежный путь спасения. Монах идет в монахи не для пастырства над другими, а для спасения посредством подвигов собственной души. Монашество явилось среди христианского общества вовсе не для цели общественного служения. Люди, принимавшие монашество, отказывались и отрекались от мира не затем, чтобы, отрекшись от него, остаться в нем и самоотверженно служить обществу, а затем, чтобы в буквальном смысле удалиться от него. По каноническому правилу Вселенского Собора «монашествующие в каждом граде и стране да соблюдают безмолвие, да прилежат токмо посту и молитве, безотлучно пребывая в тех местах, в которых отреклись от мира, да не вмешиваются ни в церковные, ни в житейские дела и да не приемлют в них участия, разве токмо, когда будет поручено епископом града по необходимой надобности» (IV Вселенский Собор, правило 4-е). Наряду с подлинными подвижниками есть подвижники ложные — «подвижники-промышленники», которые фальшивым видом подвижничества обманывают людей, чтобы пользоваться от них авторитетом и уважением и славою истинных подвижников. Такие монахи не только мнимые монахи, но монахи промыслового подвижничества. Они превращают после пострига свою жизнь в прохладу тунеядца бесцеремонным упасением своего тела, но не души. Монашество есть надежнейший путь спасения, но, конечно, не тем, что человек произнесет монашеские обеты и наденет на себя монашеские одежды, а тем, что со всем усердием по мере сил потрудится в монашеских подвигах. Бог, так же, как и люди, требует не слов, а дел. И не одного одеяния в одежды добродетели, а самой добродетели. Святой Григорий Богослов учит: «Хороша девственная жизнь, но если она предана миру и земному, то хуже супружества». Святой Макарий Великий учит: «Если кто и хранит свое тело от блуда, но блудодействует мысленно (желанием сердца), тот не получает (от внешнего своего девства) никакой пользы». Повторяю, многие ревнители монашества настойчиво всем и каждому говорят о постриге, приглашают принять обет безбрачия. Обходя евангельское предостережение «могий вместити, да вместит», без разбора всех и каждого желают постричь, а стоит подумать над предостережением Христа Спасителя «могий вместити, да вместит». Это значит, что не каждый человек способен на безбрачие. Кто же знает, кроме Господа и самого человека, его стремления, дарования, телосложение, способности организма и естества его? И поэтому сдержанным в своей «ревности» таким «ревнителям», приглашая в монашество каждого. Ибо монашество должно руководствоваться закономерностью не в количестве, а в качестве. А отсюда — девственность монаха должна быть и внешне и внутренне тщательно соблюдаема. Но еще больнее наблюдать картину сговора молодых на постриг, применяя в разговоре заведомую ложь. Отец лжи диавол, и его средство в православно-христианском образе жизни — ложь — не должна иметь свое место, а особенно в монашестве. Мне приходилось наблюдать горькие результаты уговора молодых людей и девушек в монашество. Один иеромонах, а теперь уже и схимонах Г. уговаривал постричься девушек, уверяя, что как только они оденут монашеские одежды, все плотские страсти уже отбежат от них и не будут их больше беспокоить. Что это? Заведомая ложь. Обман. Из восьми девушек-постриженниц этого руководства только одна пока еще сохраняет обеты монашества, а остальные ушли на «страну далече». Зло обмана глубоко отразилось в душах этих девушек. Они познали нечестность отца схииеромонаха и отравили сознание свое недоверием ко всему монашеству и его ревнителям.
В наши годы монашествующие, особенно из женского пола, научают замужних жен таким суемудриям, которые повергают союз супругов в дебри раздора, нарушения норм супружества, ухода недовольного супруга на откровенный блуд или прелюбодеяние и т.д. И все это зло исходит от неблагоразумия и произвола монашествующей, которая забывает учение апостола, что ложе супругов нескверно, или просто не желает это учение признавать за закон Церкви. Мне довелось знать одну монахиню, которая по «ревнованию» к монашеству надумала собственное суемудрие. При входе в дом православного христианина, прежде чем оградить себя крестным знамением, она обращалась к хозяевам с вопросом, не являются ли висящие перед ней иконы — «иконами венчальными». Если оказывалось, что иконы действительно венчальные, то несчастная суемудрица отказывалась на них молиться.
Да не помыслите Господа ради, что, излагая суровые истины и настоящее современное состояние многих монашествующих, я задался вообще изобразить честнейшее монашество в поношение и в притчу языков. Нет! Я, худородный, преклоняюсь смиренно пред честнейшим монашеством. И если внес печальные картины, то исключительно для того, чтобы монашествующие нашего времени сохранили подлинное достоинство монашеского образа жизни, отметая все то, что пристало в наше время. Монашество — это всемирная лампада, подвиг монашеской молитвы за грешный мир есть жертва любви христианской, коею спасается род человеческий.
Отцам иеромонахам и всем ревнителям поощрения монашеского пострига следует быть умеренными и внимательными к лицам, которых призывают на подвиг монашеский. Нужно тщательно испытать вопрос: приглашенный к постригу «может ли вместить» то, что требуется от монаха? Имеются ли условия для прохождения новоначального инока, условия навыка монашеских добродетелей под началом соответственного юноше старца, девушке — старицы монахини? Поручая руководство над подначальным иноком, следует учесть, сможет ли старец или старица воспитать новоначального в духе истинного монашеского образа?
Спаси, Господи, и помилуй по множеству щедрот Твоих вся священноиноки, иноки и инокини и вся в девстве и благоговении и постничестве живущия в монастырех, в пустынех, в пещерах, в гробах, в столпех, затворех, расселенех каменных, островех же морских и на всяком месте владычествия Твоего, правоверно живущия и благочестно служащия Ти и молящиеся Тебе: облегчи им тяготы и утеши их скорбь, и к подвигу от Тебе силу и крепость им подаждь, и молитвами их даруй нам оставление грехов!
5. Есть среди исповеднического пастырства еще вопрос, который по-разному понимается. Это вопрос о членах колхозов и членах профсоюзов, которые сохраняют верование и стремятся выполнить норму православно-христианских обязанностей, говения и причащения Святых Тайн. Есть батюшки, которые сурово отказывают этим людям в исполнении норм христианских обязанностей. Они фарисейски тщеславно благодарят Бога, что они не таковы, как мытари — члены колхозов или члены профсоюзов, и любят здесь, на земле, в союзе земной Церкви отделить овец от козлов, фарисейски предвосхищая у Господа Его промыслительную деятельность. Господь наш Иисус Христос рекл: «Хотением не хощу смерти грешника, но яко обратитися и живу быти ему», «Грядущего ко мне не изжену вон», а вы? Разве вы хотите смерти грешника? Отвергая его просьбу о покаянии, вы усмотрели закоренелость греха членства, но сколько грехов закоренелости вы прощаете и разрешаете у мирян — не членов? Вы вправе вязания, воздействия на греховность, как пастыри, коим такое право дано по правилу «да не предаси Сына Божия в руце недостойнаго», но вы идете по стопам Основоположника веры христианской Господа и спаса нашего Иисуса Христа, Который по Любви Своей не гнушался грешников, не отторгал их от Себя, и даже тогда, когда по закону еврейскому уличенную блудницу должно побивать камнями, Он, Милосердный, сохранил ей жизнь и отпустил с миром. И важно то запомнить, как Он, Сердцеведец, воздействовал на приведших к Его ногам блудницу. Он им сказал: «Кто не имеет греха, пусть побиет ее камнем». И что же? Приведшие один по другому оставили и блудницу, и Христа, они были пристыжены совестью, сознавая свою греховность. Пастырь-духовник — не судия во строгости, а свидетель искренности раскаяния. Сколько непритворных слез иногда изливают эти невольные члены в своих раскаяниях! Неужели это для тебя, духовник, вода? Неужели в сердце твоем нет чувства сострадания? Неужели у тебя нет слова ободрения, утешения, назидания любвеобильного?
Почитая похвальным для православно верующих не состоять в упомянутых организациях, пастыри-исповедники находят возможным не отвергать от евхаристического общения немощных братьев и сестер состоящих в профсоюзе и колхозе. Такой образ практической пастырской деятельности мы оправдываем архипастырским авторитетом наших православных святителей-исповедников: Святейшего Патриарха Тихона, митрополита Иосифа, архиепископа Димитрия и многих других православных иерархов.
Публикация Анны Ильинской
