Мы с вами в течение нескольких лет изучаем христианскую деятельную жизнь по святым отцам, и сейчас благовременно посмотреть на тех, чью память мы будем творить в дни приближающегося праздника святой Пятидесятницы, — на апостолов — и дать себе отчет, каковы были их путь, их опыт. Теперь против святых отцов, против их делания, против того, что называется христианским аскетизмом, восстают не только различные сектантские учителя, но и люди, называющие себя православными. Говорят, что этот путь выдуман святыми отцами, что ничего этого нет ни в Евангелии, ни у апостолов. Чтобы познакомиться с тем, что там есть, надо прежде всего дать, хотя бы в кратких чертах, основоположение христианского подвижнического опыта.
Аскетизм выходит из того основного положения, что Христос и мир — мир как зло, как страсти, как грех, а не тот мир, в котором мы живем, — ни в какой мере не совмещаются друг с другом, и поэтому нам надо отречься от мира, удалиться от него, хотя мы и живем в миру. За отречением, как вы знаете, лежит путь деятельного восхождения. Человек создан по образу и подобию Божию, и этот образ мы в себе растлили через грех. Теперь прежде всего нам надо через Христа восстановить его. Христос пришел в мир восстановить образ падшего праотца. Это восстановление совершается в таинстве, именуемом крещением, но затем мы, как предрасположенные ко греху, снова искажаем в себе образ Божий, снова его оскверняем. Первая задача христианина, по святым отцам, есть очищение души от страстей; оно, как говорит Феодор Эдесский, не есть еще само по себе добродетель:
Чего же после сего (отречения от мира. — О.С.) искать следует, если не очищения только от страстей, ибо это не есть еще само по себе добродетель, а только приготовление к добродетели; но к очищению недобрых навыков должно приложить и стяжание добродетелей.[1]
Стало быть, нужен еще и путь восхождения, путь духовного совершенства и обожения:
А после такого очищения и истребления всего делающего силы наши нечистыми и благоустроения их требуется и восхождение к духовным совершенствам и обожение: ибо уклонившемуся от зла надлежит делать благое (см.: Пс.33:15).[2]
В христианском делании две ступени: первая — очищение от греха и страстей, вторая — восхождение к духовным совершенствам и обожение. Христос пришел не только затем, чтобы восстановить образ падшего праотца, но дал нам заповедь: Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф.5:48). Исполнение этой величайшей заповеди и есть та вторая ступень христианского делания, о которой говорят святые отцы: обожение, уподобление Богу в меру человеческой возможности. Самой высокой ступенью в этом восхождении является любовь, ибо Бог есть любовь. Об этом пишет Иоанн Лествичник, но то же самое мы находим и у других подвижников.
Так, блаженный Диадох пишет:
Как живописцы сначала одною какою краскою начертывают образ человека, а потом мало-помалу краску за краскою накладая, представляют образ того, кого живописуют, сходный с ним даже до власов; так и святая благодать Божия сначала чрез крещение восстановляет в человеке черты образа Божия, поставляя его в то состояние, в коем он был, когда был создан.[3]
Стало быть, и здесь мы видим, что прежде всего восстанавливается этот рисунок, черты Божия образа, возвращая человека в первозданное состояние, в котором он был, когда был создан, — это и есть очищение от страстей, возвращение к первой доброте, к первому Адаму: «...а когда увидит, что мы всем произволением вожделеваем красоты подобия Божия и стоим нагие и небоязненные в ее детелище (мастерской), тогда добродетель за добродетелию расцвечивая в душе и от славы в славу лик ея возводя, придает ей черты подобия Божия; причем чувство показывает, как отображаются в нас черты богоподобия, совершенство же богоподобия узнаем из просвещения благодатного»[4].
Таким образом, блаженный Диадох сравнивает восстановление образа Божия с рисунком художника, а уподобление Богу, приобретение добродетелей христианских — с наложением красок на этот рисунок.
Как когда пишут с кого портрет, самая приятная из красок краска и самонужнейшая из черт черта, будучи приложены к нарисованному лику, делают его даже до улыбки совершенно похожим на того, кого живописуют; так и когда божественная благодать живописует в ком богоподобие, светлая черта любви, будучи приложена, показывает, что черты образа Божия всецело возведены в благолепие богоподобия.[5]
Стало быть, из всех красок самая приятная и из всех черт самая нужная в этом процессе обожения есть любовь, которая, будучи приложена к человеческому лику, делает его, «даже до улыбки совершенно похожим на того, кого живописуют»[6]. Любовь — это величайшая и последняя добродетель, конечный результат христианского совершенствования. Если теперь подвести итог тому, что сказано, найдем, что, согласно учению святых отцов, путь христианина имеет следующие ступени: отречение от мира, очищение от страстей, восхождение к совершенству, обожение. Величайшая добродетель, которая стоит на высшей ступени этой лестницы, есть любовь, ибо Бог есть любовь.
Мы должны сначала идти путем отречения от мира, отказа от служения диаволу, путем послушания Богу и затем жизни по заповедям. Мы поставляемся Богом в такие условия, которые с помощью скорбей и испытаний очищают нас, и в этих скорбях и испытаниях должны мы прибегать с молитвой к Богу — с той молитвой, которая сопровождается плачем, ибо «плач есть укоренившаяся скорбь кающейся души»[7]. Покаянный плач — вот что освобождает нас от греха, от страстей, от тления души.
Обратимся теперь к апостольским соборным Посланиям, которые были обращены не к одной какой-либо Церкви, но ко всем Церквам. Мы знаем эти послания — одно апостола Иакова, два Петровых, три Иоанна Богослова и одно апостола Иуды. Цель моего настоящего чтения показать вам, что у апостолов все те элементы духовного делания, которые мы видели у святых отцов, уже намечены. Мало того, если мы обратимся к апостолу Иакову, то прежде всего найдем у него начало этого пути — отречение от мира, а затем — борьбу с грехом, то, что называем мы очищением души от страстей. Все послание направлено против греха и изображает первую часть того пути, о котором я только что говорил.
Петр пишет уже не только о грехе, но и о добродетели. Он говорит, что мы должны не только очищаться, но и соделаться поборниками добродетели; пишет он и о том, что у святых отцов именуется «обожением» и восхождением к духовному совершенству: Покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь (2 Пет.1:5-7). И так же, как и святые отцы, он заканчивает любовью, ибо Бог есть любовь, она венчает путь духовного совершенства и дает высшее достижение к обожению.
То, на что еще только намекает Петр, с великой силой раскрывает Иоанн, ибо Иоанн говорит о любви как о венце пути духовного делания. Наши же современники, болтающие о христианской любви, пренебрегают главным условием ее достижения. Таким образом, апостолы показывают нам тот же порядок духовного делания, какой указывал вам я на основании свидетельств святых отцов.
Обратимся к Посланию апостола Иакова — предмету нашего чтения. Говорят, что святые отцы выдумали отречение от мира, а между тем смотрите, что говорит Господь на Тайной Вечере: Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир (Ин.15:18-19). Да, Царство Божие не от мира сего, а от Бога, Который есть величайшая любовь и величайшее совершенство. Потому и об апостолах говорится: ...и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира (Ин.17:14).
С большой силой говорит об этом и апостол Иаков. Знаменательно, что Иаков был первым епископом Иерусалимской Церкви, он управлял всей Иудейской Церковью. Это обстоятельство свидетельствует о раннем происхождении послания, означая, что оно было написано тогда, когда христиане были по преимуществу из иудеев; впоследствии же в Церковь вошли и язычники. Это — раннее послание, и наша величайшая радость, что оно говорит об отречении от мира: Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак.4:4). Он сразу ставит перед своей паствой вопрос: с кем хочешь дружить — с миром или с Богом? А если последнее, то в чем заключается благочестие на первых ступенях христианской жизни? Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира (Иак.1:27).
Итак, вовсе не выдумали святые отцы отречение от мира! Сам Господь говорил о том, относясь к миру, как к тому, что тяготеет к земле, и первый епископ Иерусалимской Церкви — брат Господень — отречение от мира ставит исходным пунктом христианского пути. Обычно говорят еще, что апостолы только проповедовали христианское учение, не являясь теми, кто руководил духовным деланием паствы, но и это не соответствует истине.
В том же послании Иаковлевом говорится не только об учении и о слушании слова. Апостол зовет к исполнению, к деятельному восхождению: Будьте же исполнители слова, а не слышатели только, обманывающие самих себя (Иак.1:22). Иаков первый дает эти аскетические указания. Не слушатель забывчивый, а исполнитель слова блажен будет, по апостолу. Все это находится в полном соответствии с тем, что говорят нам святые отцы. Стоит только вспомнить «лествицу» — путь деятельного восхождения.
Напомню и слова апостола Иакова о том, что вера не спасает: Покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих. Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют и трепещут. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва? (Иак. 2:18-20). Видите ли, говорит апостол, чем может оправдаться человек? Верой — да, верой, конечно, но только верой не мертвой, ибо и бесы веруют и трепещут, но той верою, которая ведет к делам, а также самими этими делами, вытекающими из живой христианской веры. Итак, нам нужно не только отречься от мира, но идти путем деятельного восхождения, быть не забывчивыми слушателями, но исполнителями Божьего закона. Каким же путем идти? Да тем, о котором говорят святые отцы, — путем послушания воле Божией.
Мы знаем, что Господь, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп.2:8), в саду Гефсиманском хотя и просил Отца: да минует Меня чаша сия, но отвергался своей воли: да будет не как Я хочу, но как Ты (Мф.26:39). И нам Он заповедал молиться: «да будет воля Твоя».
Новообращенным христианам апостол говорит: Покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас (Иак.4:7). Если мы станем на путь послушания, исполнения воли Божией — благодать крещения вступает в силу. Теперь нам все кажется, что если мы крестились, то и незачем говорить о грехе, это опять отцы выдумали. А апостол Иаков, хотя и пишет новообращенным — тем, кто уже верует во Христа и крестился, — не боится этого и, основываясь на том, что слышал от Самого Господа, начинает свое наставление: Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам; очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные (Иак.4:8).
Святые отцы учат нас, что прохождение христианского пути сопровождается искушениями, испытаниями, которые укрепляют в нас веру и развивают терпение, помогающее нам в борьбе с грехом за очищение души. Многие в наши дни полагают, что слова отцов, монахов не относятся к нам, живущим в миру, а не в обители, что все это не нужно тем, кто не приносил обета отречения от мира. Но вот как начинает апостол Иаков свое послание: С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение (Иак.1:2-3).
Вы, наверное, помните, что говорит Иоанн Лествичник о трех образах перенесения испытаний: 1) с печалью, 2) без печали, 3) с радостью. Вот оно, учение об испытании, а отсюда и учение о терпении, которое вы знаете у святых отцов, которое восходит и к Евангелию, ибо Господь говорит: В терпении вашем стяжите души ваша (Лк.21:19). А вот что мы находим у апостола Иакова: Итак, братия, будьте долготерпеливы до пришествия Господня. Вот, земледелец ждет драгоценного плода от земли и для него терпит долго, пока получит дождь ранний и поздний. Долготерпите и вы, укрепите сердца ваши, потому что пришествие Господне приближается (Иак.5:7-8). Испытание вашей веры, — говорит он в другом месте, — производит терпение (Иак.1:3). И это — из послания Иерусалимского епископа, относительно которого даже отрицательная критика соглашается признать, что написано оно не позже II века. Оно дает нам то же, что и святые отцы.
Святые отцы говорят, что для совершенствования нам нужно не только трудиться и переносить испытания, но и иметь молитву; вот и апостол Иаков пишет: Злостраждет ли кто из вас? пусть молится. Весел ли кто? пусть поет псалмы (Иак.5:13), а псалмы — также молитва, молитва великого Псалмопевца. Признавайтесь друг перед другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного (Иак.5:16). Итак, молитва есть то основное делание, которое помогает нам и в терпении, и в искушениях, и в злострадании.
Обратимся теперь к учению о страстях. Святые отцы говорят, что грех есть тление и смерть души. Апостол Иаков говорит: Похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть (Иак.1:15). Вот оно и здесь — учение о грехе как о смерти; тот же, кто отвратит от греха ближнего, воскрешает умирающую или умершую душу, и этим многое покрывается.
Наших подвижников часто укоряют за то, что они призывают к плачу. О чем плакать? Да коли есть грехи, так надо и плакать — плач, говорят святые отцы, есть «укоренившаяся скорбь кающейся души». А у апостола: Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость — в печаль (Иак.4:9). Да, если вы желаете идти по пути обожения, то очиститесь: Очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные (Иак.4:8).
Заметьте, что Иаков дает почти полный перечень страстей, о борьбе с которыми говорят святые отцы. Чтобы не очень затруднять вас, я перечислю только некоторые.
Прежде всего — гнев. Гнев есть та страсть, борьба с которой очень подробно разработана святыми отцами; и о ней же говорит апостол, первый предстоятель Иерусалимской Церкви.
Затем он говорит о той страсти, которую мы также хорошо знаем по писаниям святых отцов, — о многоглаголании и о борьбе с языком: Если кто из вас думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, но обольщает свое сердце, у того пустое благочестие (Иак.1:26). И далее: Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело (Иак.3:2). Еще сильнее говорит он в другом месте: Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их; вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий; так и язык — небольшой член, но много делает. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает (Иак.3:3-5); а отсюда и ложь: и язык — огонь, прикраса неправды (Иак.3:6).
Точно так же сталкиваемся мы в Послании апостола Иакова с упоминанием и о других страстях, которые вовсе не придуманы спасавшимися в горах и в вертепах и в пропастех земных (Евр.11:38), но которые есть у каждого из нас, ибо не пустынникам, ушедшим от мира, пишет апостол.
Вот и в отношении осуждения так хорошо говорит апостол Иаков: Не злословьте друг друга, братия: кто злословит брата или судит брата своего, тот злословит закон и судит закон; а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, но судья (Иак.4:11). И святые отцы постоянно предостерегают, напоминая, что осуждающий ближнего ставит себя на место Небесного Судии.
Точно так же и о зависти, той страсти, которая зачастую не дает человеку покоя в этой жизни, Иаков пишет: Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину; это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская; ибо, где зависть и сварливость, там неустройство и всё худое (Иак.3:14-16).
Он отмечает страсти, борьба с которыми ставится в основание делания духовного в первой части христианской жизни. Хочу еще раз напомнить вам о том, зачем я все это говорю. Вы не получили здесь ничего нового, но я хочу сказать, что есть единое христианское делание; оно не выдумано в V или VII веке, но было только ближе раскрыто святыми отцами, учителями и пастырями сообразно требованиям жизни. Апостол Иаков раскрывает нам тот же путь — путь вражды с миром, противления диаволу и покорности Богу, путь очищения от греха, испытаний и борьбы, путь плача о грехах.
Есть только одно христианство, одно христианское учение, которое идет от Самого Господа. Возьмите хотя бы терпение. Когда Господь испытывал жену-хананеянку, даже ученики приступили к Нему с просьбой помиловать ее, действуя как бы из любви к ней, а на самом деле оттого, что она кричала и надоедала им. И когда Он вновь ответил ей — не как Спаситель, а как всякий иудей в те времена: Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам (Мф.15:26) — не показал ли Он этим примером, что и нам необходимо терпение, что и мы должны быть долготерпеливы в прощениях и смиренны, и тогда Он, видя наше смирение, скажет, как сказал ей: Велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему (Мф.15:28).
[1] Прп.Феодор Эдесский. Слово умозрительное, 2 // Добротолюбие. Т.3. С.347.
[2] Он же. Слово умозрительное, 4 // Там же.
[3] Блж.Диадох. Подвижническое слово, 89 // Добротолюбие. Т.3. С.63.
[4] Там же.
[5] Там же. С.63-64.
[6] Там же. С.63.
[7] Лествица. С.100. Слово 7, 60.