Воистину воскресе!
Взаимно приветствую Вас, и деток Ваших, и родных с наступившим Светлым Праздником и желаю Вам и Вашим присным душевного мира, здравия и радости. Простите, что не сразу отвечаю: устает голова и от обычного правила, и не может ясно выразить мысль.
Сочувствую Вам в Ваших скорбях и искушениях от больной: знаю, трудно их терпеть. Но Вы за послушание терпите, и Господь Вам за это воздаст. Теперь, судя по сложившейся обстановке, пришло время переменить квартиру для м.Р. Довольно погостила у Вас. Пусть поживет у сестры, братьев, а еще лучше у м.В. Посмотрите сами, как и где удобнее будет ее устроить. И в будущем, если бы, паче чаяния, пришлось ее на время взять к себе, то выговорить себе и помощь от родных ее, в виде переводов, что ли, на которые можно было бы указать вопрошающим. Помоги Вам в этом Господи, и я буду о сем просить.
Ее проделкам и озорству не удивляйтесь; она вроде одержимой, и за свои ли грехи, или для нашего испытания, — а грехов у нее не больше, чем у нас, даже, может быть, и меньше, если ей мало дано и талантов благодати, — об этом ведает только Господь. Нам же сказано ни пред каким грешником не превозноситься и не уповать на свою исправность и отсутствие озорства: самоцен может съесть все наши подвиги и добродетели, если они есть. Кроткое терпение чужих грехов, хотя и самое трудное дело, но зато и самое прибыльное и верное. Так что и Вы не считайте время, проведенное с Р. для себя пропащим: где терпение, там больше спасения; сравнительно спокойная жизнь, хотя бы и с добрым молитвенным настроением, все-таки ниже беспокойной с плохим молитвенным настроением. Такова истинная расценка подобных вещей.
Вероятно, Клавдюша Вам пишет. При случае располагайте ее к простоте, терпению, кротости, чтобы не заниматься помыслами (не беседовать с демонами), а стараться всем делать добро ради Господа и никогда не унывать: все прощается кающемуся. Унылый не верит в милосердие Божие, а основывается на своих гнилых подвигах и якобы исправлениях. Крестная много ей об этом твердила, но она склонна забывать и носится с собой, как курица с яйцом. Постоянно ставит термометр к своему настроению. Увы, плоды себялюбия.
Я живу помаленьку. Прошу молитв. Всех вспоминаю и желаю всякого добра от Господа. Храни Матерь Божия.
Вторник Пятидесятницы,
18 июня 1935 г.
***
Приветствую Вас и м.Е. с праздником Святой Троицы и желаю Вам от Утешителя всякого духовного утешения!
Письмо Ваше получил в свое время и читал его с отрадой, будто въяве беседуя с Вами, и так вспомнилось дорогое время в Акатове*! Получил и подарочек от Ан. и Сер., за что сердечно благодарю и вспоминаю их, как и вас всех.
* В небольшом селе Акатово, расположенном недалеко от подмосковного Клина, находился Акатовский Троице-Александро-Невский женский монастырь. После 1917 года монастырские сестры объявили себя сельскохозяйственной коммуной, что позволило монастырю просуществовать еще десять лет. В монастырских стенах часто останавливались и укрывались преследуемые архиереи, в их числе был и владыка Варлаам.
К Вашим духовным строкам хочу в пояснение прибавить некоторые свои. Вы скорбите о своих немощах и неисправностях и добавляете, что они «несомненно погубят нас». От себя скажу: может и случится, если не будем сокрушаться и каяться. Если же будет сокрушение (и смирение), то сказано: «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит», т.е. не отринет, не осудит. Следовательно, надо бояться не погрешностей, а сердечной холодности, самодовольства, беспокаянного настроения.
Дальше пишете: «отчаяться боюсь, но и исправления от себя не жду». Справедливо, а я к этому добавлю: «и не дождетесь», потому что от нас это и не может быть, а бывает от силы Божией с некоторыми избранниками, так что гордиться нечем даже и им, и чужим добром оправдаться не пристало. Поэтому и сказано: «Если исполните (не своей, а силой Божией) все написанное, то не гордитесь, а говорите: мы рабы неключимые». Мы все помешаны на самоцене, поэтому и при малой исправности в каком-либо отношении набиваем себе цену и незаметно делаемся тонкими фарисеями: хвалимся тем, что сотворила с нами благодать (не мы) по милости Божией, а не за наши заслуги. Поэтому в духовном отношении исправность больше нам может повредить, чем неисправность с покаянным чувством. Вы скажете: «При исправности можно каяться». А в чем каяться, раз видим себя исправным? Тут один шаг и до прелести. Исправности истинной быть не может. Поэтому святые отцы учат, что делами мы не оправдимся, хотя и обязаны их делать (силою Божией), как птичка обязана петь, ибо на то и создана, а мы... «созданы на дела благая», такова наша природа. Смешно, например, гордиться, что у нас две руки и две ноги: такова природа; и делать добро — природное дело души. И если мы не творим, то тяжко грешим, нарушая природу и волю Божию. Вот и нужно каяться и сокрушаться, и за сокрушение Господь прощает грехи по Своей милости. Если бы даже жили и без греха, вполне исправные, то Господь спас бы нас опять за смирение и любовь к Нему беззаветную, как было и с Богоматерью, а не за исправность. Поэтому подвизаться можно, но не для оправдания своими подвигами и делами, а для стяжания большего смирения и покаяния. Поэтому если кто постится и молится не для стяжания смирения, а для богоугождения и своего оправдания, то ошибается. Поэтому подвизайся для смирения и сокрушения, и если этого не получается, а прошибает гордость и осуждение других, то лучше оставь подвиги, живи помалу и кайся во смирении.
Так, немощей не бойтесь, а сокрушайтесь и, благодаря Бога, говорите: «благо мне, яко смирил мя еси». Буду рад, если все поймете у меня. Непонятное переспросите. До слез было жаль о.Влад. Молюсь за него с любовью, сочувствую дочке. Он воодушевленно служил; как живой стоит в моих глазах. Одной молитвой заниматься нам не под силу и опасно от тяжести брани. Келейничать — спасительно. И Господь приходил послужить всем. И я с радостью пошел бы к кому-либо в келейники, но, увы, силы нет и возможности. Ногам легче стало. Всего доброго. Прошу святых молитв. Храни всех Матерь Божия.
***
Милость Божия буди с Вами! Дорогая матушка игумения! Взаимно приветствую и Вас и желаю Вам телесного и душевного укрепления и радости о Господе. Правда, немощей у нас бездна, и добрых дел нет, и страшит ответ Праведному Судии, но все это пусть покрывает с нашей стороны смирение и сокрушение как жертва, приятная Богу, и всецелое упование на милость Божию, без всякой оглядки на свои правила, дела и подвиги, паче чаяния и они все у нас гнилы и оправдательной силы не имеют. Оправдывает нас всецело милость Божия и любовь Его к нам. Спасение чрез веру, и «сие не от вас, Божий дар» (Еф.2:8). «Вера твоя спасе тя», — говорил Господь всем грешникам. Когда оглядываешься на дела и учитываешь их, то убавляется всецелое упование только на милость Божию, чем огорчается и Господь. Если оправдание за дела, то уже по праву, а не по милости (см. Рим.4гл.). Недаром и осужден за это фарисей; тут тонкое, но глубокое искажение духовной жизни и сыновнего отношения к Богу. Дела должны быть по силе у каждого как проявление живой веры и покаяния, и только. За недостатком времени или места может иногда даже и совсем не быть внешних подвигов и дел, но оправдание последует, как было с разбойником, блудницей, мытарем.
Придавая известную ценность подвигам, Вы и ревнуете о них сверх меры и сил, отсюда мысли о сухоядении, недосыпании, отсюда переутомление головы, ног, полусонная молитва. Все это нуждается в исправлении и замене простым посильным режимом, без утомления головы и ног, с сокращением правил, с молитвой сидя и лежа, — и святой пророк Давид умилялся на ложе, — с устремлением всего внимания на терпение, сокрушение, безгневие, сочувствие всем, неосуждение и духовную помощь ближним. И великие старцы вкушали суп с маслом на первой седмице Великого поста. Изнеможение есть признак неправильного поста, оно так же вредно, как и пресыщение. Так учат святые отцы и опыт; поэтому часто исправность во внешних подвигах (пост, молитва, служба) соединяется и уживается с раздражительностью, сильным гневом, злобой, унынием, ропотом, самоценом. Кто в этом неповинен из нас, грешных? Таковы плоды неправильного настроения и действования. Св. прав. Евдоким мало подвизался во внешних подвигах, мало постился и вычитывал правил, а Богу угодил не меньше величайших подвижников. О чем и Господь засвидетельствовал открытием его мощей через полтора года, с обилием чудес.
Итак, будем преуспевать главным образом в евангельских заповедях (см. Мф.5,6,7гл.), возращать в себе живую воду смирения и любовь к Богу с постоянным сокрушением о грехах и с всецелым упованием в оправдании на волю Божию и Его милость, а не на добрые дела, без всякого учета подвигов, даже совершенно забывая их и употребляя только как опору и подкрепление духу, но не в ослабление духа чрезмерностью и непосильностью совершаемого (внешнего дела и труда) нами. Забудем об исправности и взыщем Господа в смирении и покаянии и посильном служении ближним: послужить им — выше поста и молитвы.
Сладкое для нас с Вами — лекарство, и употребляйте без смущения, также и рыбий жир, и масло. Мое здоровье стало похуже, перед Масленой был сердечный припадок, дважды был врач, сейчас, слава Богу, лучше; вредно всякое переутомление, и правило свое еще посократил. Нужен воздух, а я могу выходить лишь на десять минут. О питании забочусь, и сейчас отеки реже. Псалтирь прочитываю один раз по весь пост, сокращаю и часы.
«Воспомянух дни древния и поучихся» (см. Пс.142:5), — говорит Псалмопевец. И нам вспоминать святое очень полезно. Это не празднословие, а отдых душе, замена духовного чтения. С утешением и я вспоминаю ваш хутор. Всем желаю здравствовать и спасаться о Господе. Благослови Вас Господь и храни Матерь Божия...
***
Дорогая М.И.! Весьма был рад получить от Вас весточку, читать родные строки было, как праздник. Слава Богу за утешение! Настроение Ваше душевное мне весьма понятно и во многом, пожалуй, сходно: и у меня немощей не сосчитать. Но когда поймаю себя на счете добрых дел и успехов, — увы, бывает это как-то невольно, то укоряю себя за диавольский подвох и ложь сердца и стараюсь смириться всяко. А когда, обратно, видишь без счету свои немощи и придешь от них в безнадежие и уныние, то опять с укором себе скажешь: «Слава Богу, что не на что тебе уповать, нет своего доброго, не на чем успокоиться, все гнило и неладно, вот и уповай безраздельно на милость Божию, уповай сердечно со всем умилением, покаянием, смирением, как первый грешник и безответный. Чем полнее бывает такое сознание, тем мы ближе и милее Богу. Итак, не будем унывать в немощах, а, наоборот, через них приходить в еще большее смирение и преданность Богу. Всякий самоцен — гниль на духовном цветке, сердечная ложь, слепота и гордыня. Жаль болящих, но, с другой стороны, уповаешь, что это им всем во благо великое, только укрепи и помоги Господь. Думается, пришло время, Господь призывает Своих и очищает скорбями для перехода в небесную жизнь, для этого ведь и живем. Буди воля Божия и милость Его! Будем на это уповать и готовиться предстать Богу ежедневно, жить, как в Страстную неделю.
Клавд. помалу умнеет и, Бог даст, успокоится, когда будет постарше. Она все преувеличивает и вражьи наносы считает за свои. Вас она почитает, молитесь за нее. Прошу святых молитв. Благослови Вас Господь и Матерь Божия.
***
Дорогая матушка игумения! Молитвенно часто вспоминаю Вас и беспокоюсь о Вашем здоровье. Берегите остаток сил и не утомляйте сердце: лежите, кушайте и правило свое совершайте лежа или сидя на постели, хотя бы и чувствовали облегчение в сердце: сидеть с опущенными ногами уже утомительно для слабого сердца. Говорю Вам все с опыта. Вредно Вам и нагибаться, и это учтите и не смущайтесь лежать. Богу нужно Ваше сердце, а не ноги. Из простых средств очень помогает сердцу, печени и почкам, если пить как чай и вместо чая овсяную соломку: настричь в чайник, погреть и пить — вкус приятный и цвет вроде чая. Она помогает при отеках. Пить раза 3 в день, хотя по чашке неполной, а вообще жидкости сократите. Это главное для сердца. Соломку можно с молоком пить и с чем хотите. Дай Вам Бог еще пожить! Сиротать детям Вашим будет трудно. И мое здоровье ухудшается. Лето было прекрасное, сухое, а я ничуть не поправился. Худосочие увеличивается и нервы неважные, стало и сердце пошаливать, еще и склероз сильный, хотя вина пил мало. Приходится подлечиваться и надеяться на милость Божию. Скорби показывают, а вместе прокладывают путь к вечным неземным радостям и переживаниям, идеже Господь, Матерь Божия и святые.
Спаси Господи за молитвы в памятные дни и в праздники! Я неизменно тоже переношусь к родным с лучшими пожеланиями. Да, по слову Преосвященного Германа (брат владыки Варлаама. — Ред.), будем чаще встречаться у Матери Божией, постоянно взаимно прибегая к Ее всесильному покрову. Радуюсь, что Вам стало лучше, и Вы бродите. Просить смерти не надо бы, а лучше предоставить все воле Божией. Может быть, мы нужны кое-кому, вот Господь и оставляет пока и за нашу помощь близким. Хотя бы и молитвенную — ведь она поднимает и укрепляет душу другого, за кого молимся. Господь простит и наши личные немощи.
Вы оглядываетесь назад на прожитую жизнь и не видите за собой доброго, ценного. Не смущайтесь: хорошо, что не видите, будете искренне чувствовать себя, как мытарь, и несомненнее будет к Вам благоволение Божие. Наоборот, видение и оценка каких-либо своих подвигов и дел увеличит греховный и лживый самоцен и умалит всецелую надежду на единое милосердие Божие: дескать, я потрудился, а потому помилуй. Самое же верное и приятное Богу от нас следующее: «Господи, ничего не имею, не смею и очей поднять, помилуй мя по великой Твоей милости». И милость будет тем больше, чем больше будет сокрушения и упования на Бога, не на дела и что-либо свое.
За м.Р. молюсь. Царство ей Небесное. Сон про м.Е. знаменательный и похож во всем на истину. Слава бесконечному милосердию Божиему. Жизнь есть подвиг и страдание для добра и Господа. Чем больше страдаем со смирением, тем больше очищаемся и духом просвещаемся.
Болезнь, слава Богу, не увеличивается, но и не уменьшается. Худосочие даже и прибавляется, но буди воля Божия. Надо же чем-либо терпеть за свое убожество и худость. Храни Вас Матерь Божия Своим покровом. Благослови Господи!
***
Поздравляю Вас с днем Ангела! Шлю привет Вам, Е. и сестрице Вашей. Пожить ей у Вас подходит, и так сами обстоятельства складываются.
Вы просите указать Вам, если есть что неправильное в Вашем настроении. Опять разъясняю Вам кое-что. Вы хотите видеть свое исправление от немощей и упущений и этим оправдаться; вот это-то и не совсем правильно, вчитывайтесь в то, что писал раньше: Ваша душа еще не восприняла всего там сказанного; сразу и нельзя, не удивляйтесь: уяснится постепенно с Божией помощью.
Кратко повторяю:
1) оправдываемся не исправлением, не добрыми делами, — все это бывает у нас подмочено общей нашей греховностью и все это обязаны мы делать по своей богоподобной природе, — а оправдываемся смирением и покаянием: «жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Об этом найдете кое-где в письмах оптинского старца Макария. Поэтому благо, что у Вас есть погрешности и немощи: при покаянии и сокрушении Вашем они введут Вас в рай. А если не окажется их, то упование на свою исправность может Вам сильно помешать тайным самоценом, фарисейским упованием на понесенные труды, добродетели: «заслужила — заплати».
2) Далее пишете: «боюсь часто причащаться, не исправляюсь, грехи одни и те же». Хорошо, а белье и платье свое стираете часто, не сердитесь на их неисправность, на то, что всегда покрываются одной и той же пылью и грязью? Не наоборот ли? Так же смотрите и на чистоту души: чем больше заботится о ней человек, тем лучше; чем чаще смывает грязь, тем приятнее Господу: и не смущайтесь, что грязь одна и та же, лишь бы хуже не было, и то ладно. Безразлично, чем бы ни запорошилась чистота души: пришло время — и надо стирать, смывать нечистое покаянием. И Господу один кающийся грешник приятнее, чем десять самодовольных праведников.
3) «Хотелось бы быть похожей на М., а теперь, боюсь, не быть бы ниже мирских». Это значит, хотите опять в праведницы, не любите смирения, все хотите к высоте. Это все лукавый хочет из Вас на все лады сделать такую, чтобы Вы подумали о себе: «несмь, якоже прочии человецы». А почему зазираете Вы мирских? Разве не знаете, многие мирские будут выше монахов. У мирских много бывает смирения мытарева, терпения, сокрушения, а у монахов очень часто — самоцен, черствость сердца, фарисейская праведность («потрудился — заплати»). Смиренный ни с кем себя не сравнивает, всех видит лучше себя и ближе к Богу, себя же в некоторых отношениях считает хуже демонов. Конечно, до такого смирения нам не дорасти, но хотя бы во всем и за все себя укорять в сердце (не на словах, это часто бывает лишь гордой рисовкой), никого не осуждать и ни над кем не возвышаться.
4) «Упускаю правило, устаю...» Ну и что же? Ведь спасаемся мы не правилом, а смирением и вздохами к Богу вообще. Вы же как будто придаете большое значение количеству поклонов и прочему читаемому. Нет, все это может оказаться медью звенящей: все дело в сокрушении сердечном. Вам полезно правило установить не количеством, а временем, например: утром можете помолиться один-два часа. Вот, не спеша, с сокрушением сердечным, а местами с остановкой, если усладилось и умягчилось сердце, и совершайте что-либо из Вашего правила, не задумываясь выполнить все. Так может случиться, что Вы пройдете всего только 1/2 или 3/4 прежнего правила, и назначенное время кончилось, дальше дела послушания (уборка, печка и т.п.). И что же? Не смущайтесь, кончайте на том, сколько успели, и знайте, что Господь больше с Вас не спросит, а за спешку никогда не похвалит. Ему нужно Ваше сердце, а не учет поклонов, не механизм вычитывания. Иной, быть может, один канон или акафист будет читать целый час, но с плачем и отрываясь для сердечных воззваний к Богу, — вот это настоящая молитва. Можно и Евангелие, и Псалтирь читать, опять, без глав и разметок, а по силе и по времени, заботясь о качестве, чтобы читать с самоуглублением, а не со спешкой. Ради дела послушания и заботы о ближних надо всегда сокращать время моления своего, так как послушание выше поста и молитвы, и не смущаться, а сознавать важность служения ближним. Количество поклонов и некоторая исправность в правиле необходимы для новоначальных, чтобы приучить их к молитве, а когда молитве навыкли уже до некоторой степени, то числом поклонов связывать свое чувство не следует, а лучше молиться свободно, сообразуясь лишь с количеством времени.
5) «Побраните меня и укажите недостатки». Прежде всего, Вас надо похвалить за откровенность и ревность о спасении. А побранить Вас надо за преувеличенную любовь к исправности, за высчитывание добрых дел и подвигов и за упование на них, почему и не видите безграничной ценности смирения, превышающей все наши дела и хромлющие добродетели. Этот слабый фундамент, можно сказать, из песка и очень терпим только при начале духовной жизни, а дальше повредит подвизающимся: легко при внешней исправности (вычитка правил, соблюдение постов) и при свободе от внешних падений перейти к духовному самоцену и гордыне, а отсюда к святости или прозорливству с левой стороны. Скорее выбросьте этот фундамент из головы и из сердца, бросьте ценить подвиги, исправление правил и т.п. Делайте всякое доступное добро и несите всякий подвиг как приказ от Бога, ничуть не расценивая его, ибо ценность не в них, а в стяжании чрез них смирения, веры, глубокой чистоты, покаяния, сокрушения, наконец, любви к Богу и к ближним. Никто не хвалит ученика, когда он еще учится, но когда получит диплом. Все подвиги — это только уроки (подпорки), а диплом — в смирении, сокрушении, чистоте (возможной). Другой придет во все это через скорби или болезнь, без особых подвигов и правил, и он будет не ниже подвизавшихся. Вот и делайте свой душевный фундамент, ища самоукорения, покаяния, терпения, сокрушения и надежды крепкой, необманной на милость Божию. И на Страшном суде праведники сознаются только в своем смирении и никчемности, а не в добрых делах, хотя их и делали. Вот истинное настроение.
Ек. пусть много не плачет о храме, ведь у каждого из нас по милости Божией есть или должен быть свой храм — сердце: зайди туда и молись сколько есть сил и времени. Если этот храм не устроен или будет в забвении (без внутренней молитвы), то и видимый храм мало поможет. Привет и благословение М.А. и С.
***
Приветствую Вас, дорогая матушка игумения, с Петровым днем и бывшим престольным праздником в церковной школе. Помню, как молился у Вас тогда среди расцветшей природы. Слава Богу, есть что вспомнить. Читая Ваши строки, я радовался за Ваше простое доброе настроение. Берегите его. И пост у Вас правильный, посильный, ничего не меняйте, разве только в сторону ослабления, но не усиления, усилением принесете вред душе и телу тем, что внимание свое от Господа перенесете на еду и расценку ее и себя, а ослабевая в силах, исполнитесь всякого смущения. Все это будет неладно. Старец Гавриил, например, позволял себе и гостям своим вкушать с маслом даже на первой седмице Великого поста, чтобы не ослабеть, помня слово Господа, что не человек для субботы, но суббота для человека. И Давид ел хлебы предложения, т.е., с нашей точки зрения, допустил как бы святотатство. Так что не занимайтесь вопросом о посте, делайте по силам и даже можете по немощи вкушать рыбу и елей накануне причастия до всенощной, делая это со смирением, ради укрепления сил и с глубоким благодарением Господу.
Бойтесь оценивать пост и количество молитв — свихнемся с сыновнего смиренного пути в ненавистное Богу фарисейство и самоцен. Где расценка, там наместничество, а не сыновство, хотя и грешное. Внимание держите не подле внешнего, а подле внутреннего: есть ли молитва в сердце, не огорчила ли кого, не помогла, может быть, кому духовно, не рассердилась ли, не пристрастилась ли к чему, может быть, была нетерпелива, уныла. Больную плоть нечего распинать, а надо поддерживать. Вы нужны всем своим чадам и неправильно написали обратное. Сейчас в десять раз больше нужны, чем прежде. Пусть и немощей много. Господь за них не осудит, если будем смиренно взывать: «Господи, прости!» Даже наоборот, они ведут к смирению, то есть самому главному и необходимому в деле спасения, почему и Давид славил Господа за допущение немощей: «благо мне, яко смирил мя еси». Поэтому не унывайте в немощах и не считайте их за своих врагов, — наоборот, они, хотя и невзрачные, но наши духовные друзья-мытари.
Таня подвизается, но пост у нее выше смирения и послушания, рыбу в Великий пост не съест, хотя бы и ослабела до смерти. Не совсем это право, не по сыновнему смирению, а по рабьей оценке. Все же она, кажется, начинает внутреннее ставить выше внешнего. Клавдюша — яркий пример извращения правого пути спасения через заботу о внешнем (пост, молитвы, поклоны, слезы) с забвением внутреннего — очищения сердца от злобы и всякой нечистоты.
Привет всем. Будьте здоровы. Поживите еще. Храни Вас Матерь Божия.
С уважением...
***
Приветствую моих духовных чад!
Не ждите добродетели, как выпечки блинов, она достигается годами, а что нужно — это всегда, даже до гроба, принуждать себя ко всякому добру, оплакивать погрешности и смиряться, надеясь, что Господь не осудит смиренного и сокрушенного сердцем.
И смирение, опять, приобрести трудно, но, по крайней мере, стремись к нему и укоряй себя, как мытарь. Это могут делать все. Надо со грехом бороться всегда и укорять себя за неисправность и грехи, и смиряться, и оплакивать, за это Господь и помилует. А исправности ждать на небе, на том свете.
Худо бывает, когда человек при неисправности еще и дерзок, не смиряется, от этого отставать надо.
***
Молитвенно приветствую всех вас, своих духовных чад!
Желаю вам всем идти путем правым, Божиим, не свертывая на распутии, не потерять венец. Чтобы этого навеки печального конца не случилось с вами, нужно всегда возобновлять в памяти главные основы. В чем заключаются эти основы? Многие подумывают, что они заключаются в молитве, в посте, в целомудрии, нестяжательности. И это отчасти верно и тоже весьма необходимо, но все-таки это не самое главное. Пример фарисея показывает, что и пост, и молитва могут быть и не приняты Богом. Ничего не ест и бес. И нерадивые девы блюли целомудрие и не имели стяжаний. Однако все указанные добрые подвиги не помогли перечисленным лицам: они отвергнуты Господом за то, что не имели в душе главного, не имели соли, которая осолила бы духовные подвиги и соделала их пригодными и доброплодными. Вот как важно иметь основу в душе, фундамент. Да и в житейских делах без фундамента не прочно никакое дело и никакая вещь.
Итак, в чем же главная основа духовной жизни, тем более равноангельской? Слово Божие говорит об этом ясно: «На кого воззрю, — спрашивает Господь, — только на кроткого и смиренного...» Ибо послушание паче поста и молитвы. Итак, вот главная основа: смирение, послушание и кротость. Без них теряют цену все наши подвиги. Монах без послушания — то же, что мирянин. Ангел, живущий без послушания и живущий по своей воле, есть бес. Он бесом соделался через ослушание и дальнейшее противоречие и противоборство. Как известно, жизнь наша духовная протекает теперь в большом неустройстве и без руководства. Вот и нужно еще больше испытывать себя, как советует апостол: «В вере ли мы?» Или уже потеряли главное, т.е. основу, или близки к потере, уклонились на самостоятельную жизнь, выйдя из воли благодати, а вместе и утеряв первую благодать?
Вот в духовной жизни грех ослушания и своеволия — один из самых тяжелых. Наоборот, послушание и смирение сильны сами по себе и без других подвигов и даже при больших грехах, как это видим на примере мытаря, блудницы и блудного сына покаявшихся.