На съезде ученого монашества

Патриарх Тихон (Беллавин)

Патр.Тихон (Беллавин)

Летом 1917 г. о.Дамаскин участвует в съезде ученого монашества, проходившем 7-14 июля в Московской духовной академии. Председателем съезда был архиепископ Московский и Коломенский Тихон (Беллавин), а его помощниками — епископ Феодор (Поздеевский), бывший ректор МДА, и архимандрит Гурий (Степанов), помощник ректора КазДА — Иеромонах Дамаскин участвовал как в первой секции, которой руководил владыка Александр (Трапицын), с которым его связывали теплые личные отношения, так и во второй.

Накануне большевистского переворота и начала открытых гонений на Церковь возникла основная дискуссия съезда — о том, какая деятельность должна быть приоритетной для ученого инока: работа над спасением своей души в монастыре или выход на общественное служение пастве.

Иеромонах Дамаскин активно участвует в прениях по докладу на эту тему архимандрита Симеона (Холмогорова). Высказываний иеромонаха Дамаскина немного, но они касаются одной темы — состояния белого духовенства. Он считает, что, в то время когда падает авторитет белого духовенства, «мир... обращая свои взоры на монастыри, зовет иночество на пастырство»[1].

В другом месте он говорит о том, что остро ощущается верующим народом нужда в приходско-пастырской деятельности монахов «в силу отрицательного его отношения к таковой деятельности многих из белого духовенства»[2].

Что послужило причиной столь негативной оценки белого духовенства, этого мы не знаем. Только не случайно спустя десять лет владыка Дамаскин пришел к заключению: «Совершается суд Божий над народом... и Церковью». Причиной наступивших скорбей владыка считал как грех русского народа по отношению к Церкви, его «глубокого охлаждения к религиозной жизни», так и грех духовенства, повинного в том, что русский народ оказался духовно не подготовленным к переживаемым потрясениям. Везде где только мог будущий епископ стремился нести свет христианства в народные массы, миссионерство было призванием его души, глубочайшим внутренним убеждением.

Члены съезда, среди которых первым был указан иеромонах Дамаскин, а затем иеромонах Василий (Зуммер), иеромонах Варсонофий (Лузин), иеромонах Валериан (Рудич), архимандрит Симеон (Холмогоров), архимандрит Серафим (Самойлович) и другие, высказались о необходимости учреждения Всероссийского союза ученого монашества. В материалах съезда указывались задачи союза:

А) Союз необходим: для внутреннего единения ученых иноков между собою для более плодотворного служения Церкви и для братской взаимопомощи.

Б) Члены союза не связаны какой-либо внешней дисциплиной, кроме общемонашеской; в каноническом отношении они состоят по церковным правилам в подчинении местному епископу, а в осуществлении своих специальных задач находятся под руководством союза[3].

В состав секции о Всероссийском союзе вошли под председательством преосвященного Назария (Кириллова) следующие члены съезда: товарищ председателя иеромонах Варсонофий (Лузин), секретари секции иеромонах Дамаскин (Цедрик) и иеромонах Софроний (Сретенский), архимандрит Парфений (Брянских), архимандрит Серафим (Самойлович). На этом съезде впервые были соединены общим деланием будущие святители Дамаскин, Парфений и Серафим.

В число членов съезда с правом совещательного голоса входил и издатель религиозно-философской библиотеки, активный церковный деятель и духовный писатель М.А.Новоселов. Всероссийскому союзу ученого иночества было присвоено наименование «Иноческое церковно-просветительное братство». Членами братства изъявили желание быть 48 человек. Почти все перечисленные задачи члены братства (и, конечно, не только они) старались, рискуя жизнью, осуществлять и в годину гонений.

Сразу после окончания работы на съезде о.Дамаскину пришлось вернуться на фронт. 28 августа 1917 г. приказом главного священника Юго-Западного фронта иеромонах Дамаскин назначен священником 10-го армейского запасного полка. Он участвовал в военных действиях как санитар и войсковой священник. В феврале 1918 г. получил двухмесячный отпуск по болезни. 9 мая 1918 г. был уволен по демобилизации. Как он сам писал, «в связи с развалом фронта»[4].

Примечания

[1] ГА РФ. Ф.3431. Oп.1. Д.372. Л.24.

[2] Там же. Л.69.

[3] ГА РФ. Ф.3431. Оп.1.Д.372. Л.41.

[4] ЦГИАУ. Ф.711. Оп.1.Д.11107.

Кавказский фронтСодержаниеСтудент  академии